Библиотека несбывшихся снов
Семён Аркадьевич Голубев проснулся в четыре утра, как всегда. Старый кот Архимед потянулся на своей подушке у печки и недовольно мяукнул — хозяин нарушил его сон своим скрипучим вставанием с кровати...
Дмитрий Львович Аркадьев — мастер философской фантастики и притч о будущем. Его рассказы соединяют повседневность с тревожными предчувствиями грядущего, заставляя читателя задуматься о месте человека в быстро меняющемся мире. В его произведениях часто звучит тема ответственности и цены человеческих выборов.
Рассказы автора (15)
Глаза памяти
Квартира пахла яблочным вареньем и старыми книгами. Тимур осторожно распаковывал коробки с оборудованием, стараясь не шуметь, хотя бабушка Зульфия и так слышала каждый его шаг — за десять лет слепоты её слух обострился до невероятного...
Алгоритм тихого часа
Московский февраль струился за окном серебряными нитями снега, и Арджун Кумар в который раз подумал, что никогда не привыкнет к этому холоду. В Бангалоре сейчас плюс двадцать восемь, мама наверняка поливает жасмин на балконе...
Маршрут номер семь
Семён Григорьевич вёл свою маршрутку номер семь уже двадцать три года. Каждое утро, ровно в шесть тридцать, он выезжал из депо, делал первый круг по сонному городу, подбирал редких ранних пассажиров...
Библиотека переписанных судеб
Марта Львовна Березина проснулась в четыре утра от того, что кошка Муська настойчиво топталась по её груди. За окном октябрьский Переславль ещё спал, укутанный в предрассветный туман, поднимающийся от Плещеева озера...
Пианино памяти
Сентябрьское утро пахло яблоками и меловой пылью. Марина Сергеевна Коваленко стояла у входа в школу номер семь города Звёздного — название такое же выцветшее, как и краска на фасаде трёхэтажного здания...
Часовщик памяти
Мастерская Эмиля Караяна пряталась в подвале старого дома на улице Садовой, там, где трамвайные рельсы делали плавный поворот, визжа металлом о металл...
Диалоги тишины
Снег падал на Томск третий день подряд, укутывая город в белое безмолвие, которое Мария Степановна любила больше всего на свете...
Письма сквозь годы
Октябрьский дождь барабанил по окнам старой библиотеки, как пальцы нетерпеливого читателя по столу. Марина Семёновна подняла глаза от картотеки и посмотрела на часы — половина седьмого вечера...
Часовщик октября
Октябрь пришёл в маленький городок так же тихо, как уходит последний посетитель из часовой мастерской Семёна Павловича. Жёлтые листья клёнов падали на мокрый асфальт с тем же размеренным ритмом, с каким тикали десятки часов на полках старой мастерской...
Последний день часовщика
Семён Петрович открыл дверь мастерской в семь утра, как делал это последние пятьдесят лет. Ключ повернулся в замке с тем же скрипом, что и вчера, и позавчера, и тысячу дней назад...
Эхо в подземке
Вагон качнулся, словно большая колыбель, подвешенная в темноте туннеля, и Анна Семёновна крепче ухватилась за поручень...
Проявитель времени
Воскресное утро пахло влажными листьями и кофе из придорожных киосков. Марина шла между рядами блошиного рынка, где время, казалось, остановилось и закрутилось в странную спираль...
Голуби на рассвете
Каждое утро в шесть часов тридцать минут Вера Павловна просыпалась не от будильника — будильники она разлюбила с тех пор, как некому стало вставать на работу, — а от воркования голубей...
Окна напротив
Август дышал пылью и расплавленным асфальтом. В комнате Миши воздух застыл, как желе, и даже старенький вентилятор на подоконнике только гонял горячие волны по кругу, словно помешивая невидимый суп...