Тетрадь пассажирки
Аркадий Петрович вытер запотевшее стекло рукавом и посмотрел на счётчик. Третий час ночи, вторник, конец ноября...
Валерий Александрович Синицын — писатель, чьё творчество отличается особой атмосферностью и вниманием к социальным деталям. Долгое время работал в сфере торговли, что дало ему богатый материал для наблюдений за людьми в самых разных жизненных ситуациях. В его рассказах советский быт предстает живым и многогранным, а обычные житейские ситуации превращаются в философские размышления о человеческой природе.
Рассказы автора (38)
Эргономичное решение
Павел Андреевич проснулся в понедельник с ощущением, что его кожа стянута. Не просто стянута — натянута, как барабан. Он провёл ладонью по щеке и почувствовал странную гладкость, почти искусственную...
Трубы времени
Василий Петрович Крюков спустился в подвал дома номер семнадцать по Трубной улице ровно в восемь утра. Ключи звякнули о металлическую дверь технического помещения. Запах сырости и ржавчины ударил в ноздри — знакомый, почти родной запах его профессии...
Заказ №7749
Рустам стоял у подъезда дома №17 по Профсоюзной и проверял адрес в приложении. Четвёртый раз за день. Четвёртый раз за эту смену. Или пятый. В висках начинало пульсировать от усталости, а может, от запаха остывающего хинкали в термосумке...
Киоск у метро
Валентина Семёновна открыла металлические ставни ровно в шесть тридцать утра. Так было всегда — зимой и летом, в дождь и снег. Киоск стоял здесь уже двадцать три года, сначала жёлтый, потом синий, теперь обклеенный рекламой оператора сотовой связи...
Пельмени для подписчиков
Евдокия Петровна раскатывала тесто с той методичностью, с какой когда-то штамповала детали на заводе имени Лихачёва. Скалка — туда-сюда, туда-сюда, превращая комок в тонкий блин...
Касса номер семь
Зухра Абдуллаева проснулась в четыре тридцать утра, как всегда. Рустам храпел, отвернувшись к стене. Его спина, широкая и знакомая до каждой родинки, больше не вызывала никаких чувств. Ни тепла, ни раздражения. Пустота...
Багряный закат
Алина Сергеевна протирала стеклянную витрину спиртовой салфеткой, механически совершая круговые движения. Четвёртый час дня, самое мёртвое время в отделе косметики. Покупательницы придут после пяти, когда закончится рабочий день в офисах...
Лак для ногтей пророчицы
Линь проснулась в четыре утра от запаха жжёной рисовой бумаги. Это был не настоящий запах — в её однокомнатной квартире на Соколе ничего не горело...
Курьер астрального плана
Рустам проверил адрес в приложении: Кутузовский проспект, дом с непроизносимым названием на латинице, квартира 2507. Двадцать пятый этаж. Лифт в этом муравейнике для избранных работал бесшумно, как немецкий хирург...
Нерв
Виктор Семёнович проснулся, как всегда, за три минуты до звонка будильника. Сорок семь лет, двадцать из которых — в одном и том же кабинете районной стоматологической поликлиники номер три. Серая пижама, серые тапочки, серое лицо в зеркале ванной...
Товарооборот воспоминаний
Клавдия Семёновна проснулась в четыре утра от стука в дверь. Стук был методичный, размеренный — три удара, пауза, снова три удара. Она лежала, прислушиваясь к биению собственного сердца, которое эхом отзывалось на каждый стук...
Последний вздох
Аркадий Петрович разрезал брюшину суки скальпелем номер одиннадцать. Кровь выступила тёмной полосой, как чернила на промокашке. Собака дёрнулась под наркозом — недостаточная доза кетамина, подумал он, но продолжил...
Адрес: Никогда, дом 7
Тимур крутил педали своего электровелосипеда по Каширскому шоссе, стараясь не думать о том, что термосумка за спиной пахнет протухшей рыбой. В приложении "ЖратьСейчас" высветился новый заказ — хачапури по-аджарски и два литра айрана...
Частота памяти
Виктор Палыч поднимался на четвёртый этаж, громыхая ящиком с инструментами. Подъезд пах кошками и щами — запах, который он знал наизусть, как собственное имя. Двадцать лет по квартирам, двадцать лет одни и те же трубы, краны, унитазы...
Ночная смена
Арсений Петрович Щукин проверил время на настенных часах — половина третьего ночи. Самое мёртвое время, когда даже воры спят, а честные граждане видят третий сон...
Мыльная опера памяти
Валентина Петровна Крючкова проснулась в четыре утра от запаха хозяйственного мыла. Запах был настолько густым и плотным, что казался почти материальным — можно было протянуть руку и потрогать его шершавую поверхность...
Память в прядях
Зинаида Павловна проснулась в половине шестого утра, как всегда. Серый рассвет просачивался сквозь выцветшие занавески с подсолнухами. В квартире над парикмахерской было холодно — отопление ещё не дали, хотя октябрь уже перевалил за середину...
Новое меню
Марина Сергеевна стояла у окна биологического кабинета и смотрела, как грузовик «Сибирьпродукта» разгружает коробки с новым школьным питанием. Серое октябрьское небо нависало над посёлком Кедровый, словно мокрая тряпка...
Стрижка памяти
Валентина Сергеевна проснулась в половине шестого утра, как всегда. Будильник ещё не звенел, но организм, приученный двадцатью годами одинаковых подъёмов, сработал точнее швейцарских часов...
Собеседование
Павел Сергеевич стоял перед стеклянными дверями бизнес-центра "Миллениум" и поправлял галстук. Галстук был новый, купленный специально для этого собеседования в "НейроСофт" — компании, о которой мечтал каждый второй программист в Москве...
Курица бабы Нюры
Виктор Павлович отодвинул тарелку с недоеденной котлетой и откашлялся. Запах ладана всё ещё чувствовался в его одежде, въелся в шерстяной пиджак, купленный специально для похорон. Марина машинально поправила салфетку под хлебницей...
Шаурма вне времени
Тимур Азатович прижал термосумку к груди и толкнул тяжёлую дверь подъезда. В приложении высветилось: «Осталось 12 минут. Клиент ждёт». Адрес был простой — Большая Черёмушкинская, дом 17, корпус 3, квартира 84. Восьмой этаж...
Воскресный обед
Виктор Павлович проснулся ровно в семь утра. Так было всегда по воскресеньям на даче. Справа похрапывала Людмила Сергеевна, укутанная в байковое одеяло до самого носа. Её дыхание было размеренным, механическим, как у хорошо отлаженного прибора...
Суп с фрикадельками
Виктор Павлович вошёл в квартиру ровно в восемнадцать часов тридцать две минуты. Снял ботинки. Правый, потом левый. Поставил на третью полку обувницы. Повесил куртку на вторую вешалку слева...
Юбилей
Клавдия Петровна сидела в кресле, как восковая кукла. Семьдесят пять лет. Цифра казалась нереальной, выдуманной, как и вся эта суета вокруг. Внучка Настя суетилась с салатами, нарезая огурцы с остервенением палача...
Мясная пятница
Виктор Павлович вернулся с работы в половине восьмого. Как всегда. Двадцать три года он возвращался в половине восьмого. Сначала с женой встречался у метро, потом забирал дочку из садика, потом просто шёл домой к семье...
Справка о существовании
Виктор Павлович Мухин стоял в очереди уже третий час. Очередь не двигалась. Вернее, она двигалась, но как-то странно: люди впереди исчезали, но расстояние до окна не сокращалось...
Корпоративная мебель
Николай Петрович Сидоров сидел в переговорной комнате номер три и чувствовал, как его пальцы начинают деревенеть. Сначала он подумал, что просто затекла рука — уже третий час шло совещание по оптимизации бизнес-процессов...
День рождения
Павел Михайлович проснулся в пять утра от крика петуха. Петух кричал неправильно — словно воспроизводил запись, которую прокручивали задом наперёд. Ку-ка-ре-ку звучало как ук-ер-ак-ук...
Между этажами
Виктор Павлович вошёл в лифт ровно в 8:47. Он всегда входил в лифт в 8:47, потому что приезжал на работу в 8:45, две минуты тратил на то, чтобы пройти от проходной до лифта, кивнуть Геннадию на посту охраны и нажать кнопку вызова. Сегодня был вторник...
Отражения страсти
Анна провела пальцем по запыленной поверхности зеркала, и солнечный луч, пробившийся сквозь тент блошиного рынка, заиграл в потускневшем серебре...
Письма из завтрашнего дня
Анна Сергеевна обнаружила первое письмо во вторник, когда октябрьский дождь превращал асфальт в зеркало, отражающее неоновые вывески продуктовых магазинов...
Лифт между мирами
Алексей Петрович смотрел на экран компьютера, где цифры расплывались в усталых глазах, словно капли дождя по стеклу. Офисные лампы жужжали монотонно, создавая ритм, под который билось его сердце. Девятый час вечера...
Последний День
Хлебный день
Пелагея Ивановна пекла сегодня хлеб. Она делала это каждый четверг вот уже двадцать шесть лет. В четыре утра Пелагея Ивановна встала, натянула халат, надела тапочки, помочилась, умылась, вытерла лицо жёстким полотенцем, причесалась и пошла на кухню...
Очередь
Дворников проснулся от звонка. Звонил Ларионов. — Дворников, ты что, спишь. — Ну. — Вставай. Тут такое. — Что такое. — Очередь дают. Дворников открыл глаза. Часы показывали 5:17 утра. — Очередь. Какую. — Обычную. На Зацепском. Через полчаса дают...
Труба
Виктор Палыч поднимался на пятый этаж, тяжело дыша. В правой руке — ящик с инструментами, в левой — вантуз. Лестница воняла кошачьей мочой и прокисшими щами. На площадке третьего этажа валялся пьяный в засранных штанах...