Автор житейских историй
Виктор Семёнович проснулся, как всегда, за три минуты до звонка будильника. Сорок семь лет, двадцать из которых — в одном и том же кабинете районной стоматологической поликлиники номер три. Серая пижама, серые тапочки, серое лицо в зеркале ванной...
Клавдия Семёновна проснулась в четыре утра от стука в дверь. Стук был методичный, размеренный — три удара, пауза, снова три удара. Она лежала, прислушиваясь к биению собственного сердца, которое эхом отзывалось на каждый стук...
Аркадий Петрович разрезал брюшину суки скальпелем номер одиннадцать. Кровь выступила тёмной полосой, как чернила на промокашке. Собака дёрнулась под наркозом — недостаточная доза кетамина, подумал он, но продолжил...
Тимур крутил педали своего электровелосипеда по Каширскому шоссе, стараясь не думать о том, что термосумка за спиной пахнет протухшей рыбой. В приложении "ЖратьСейчас" высветился новый заказ — хачапури по-аджарски и два литра айрана...
Виктор Палыч поднимался на четвёртый этаж, громыхая ящиком с инструментами. Подъезд пах кошками и щами — запах, который он знал наизусть, как собственное имя. Двадцать лет по квартирам, двадцать лет одни и те же трубы, краны, унитазы...
Арсений Петрович Щукин проверил время на настенных часах — половина третьего ночи. Самое мёртвое время, когда даже воры спят, а честные граждане видят третий сон...
Валентина Петровна Крючкова проснулась в четыре утра от запаха хозяйственного мыла. Запах был настолько густым и плотным, что казался почти материальным — можно было протянуть руку и потрогать его шершавую поверхность...
Зинаида Павловна проснулась в половине шестого утра, как всегда. Серый рассвет просачивался сквозь выцветшие занавески с подсолнухами. В квартире над парикмахерской было холодно — отопление ещё не дали, хотя октябрь уже перевалил за середину...
Марина Сергеевна стояла у окна биологического кабинета и смотрела, как грузовик «Сибирьпродукта» разгружает коробки с новым школьным питанием. Серое октябрьское небо нависало над посёлком Кедровый, словно мокрая тряпка...
Валентина Сергеевна проснулась в половине шестого утра, как всегда. Будильник ещё не звенел, но организм, приученный двадцатью годами одинаковых подъёмов, сработал точнее швейцарских часов...
Павел Сергеевич стоял перед стеклянными дверями бизнес-центра "Миллениум" и поправлял галстук. Галстук был новый, купленный специально для этого собеседования в "НейроСофт" — компании, о которой мечтал каждый второй программист в Москве...
Виктор Павлович отодвинул тарелку с недоеденной котлетой и откашлялся. Запах ладана всё ещё чувствовался в его одежде, въелся в шерстяной пиджак, купленный специально для похорон. Марина машинально поправила салфетку под хлебницей...
Тимур Азатович прижал термосумку к груди и толкнул тяжёлую дверь подъезда. В приложении высветилось: «Осталось 12 минут. Клиент ждёт». Адрес был простой — Большая Черёмушкинская, дом 17, корпус 3, квартира 84. Восьмой этаж...
Виктор Павлович проснулся ровно в семь утра. Так было всегда по воскресеньям на даче. Справа похрапывала Людмила Сергеевна, укутанная в байковое одеяло до самого носа. Её дыхание было размеренным, механическим, как у хорошо отлаженного прибора...
Виктор Павлович вошёл в квартиру ровно в восемнадцать часов тридцать две минуты. Снял ботинки. Правый, потом левый. Поставил на третью полку обувницы. Повесил куртку на вторую вешалку слева...
Клавдия Петровна сидела в кресле, как восковая кукла. Семьдесят пять лет. Цифра казалась нереальной, выдуманной, как и вся эта суета вокруг. Внучка Настя суетилась с салатами, нарезая огурцы с остервенением палача...
Виктор Павлович вернулся с работы в половине восьмого. Как всегда. Двадцать три года он возвращался в половине восьмого. Сначала с женой встречался у метро, потом забирал дочку из садика, потом просто шёл домой к семье...
Виктор Павлович Мухин стоял в очереди уже третий час. Очередь не двигалась. Вернее, она двигалась, но как-то странно: люди впереди исчезали, но расстояние до окна не сокращалось...
Николай Петрович Сидоров сидел в переговорной комнате номер три и чувствовал, как его пальцы начинают деревенеть. Сначала он подумал, что просто затекла рука — уже третий час шло совещание по оптимизации бизнес-процессов...
Павел Михайлович проснулся в пять утра от крика петуха. Петух кричал неправильно — словно воспроизводил запись, которую прокручивали задом наперёд. Ку-ка-ре-ку звучало как ук-ер-ак-ук...
Виктор Павлович вошёл в лифт ровно в 8:47. Он всегда входил в лифт в 8:47, потому что приезжал на работу в 8:45, две минуты тратил на то, чтобы пройти от проходной до лифта, кивнуть Геннадию на посту охраны и нажать кнопку вызова. Сегодня был вторник...
Анна провела пальцем по запыленной поверхности зеркала, и солнечный луч, пробившийся сквозь тент блошиного рынка, заиграл в потускневшем серебре...
Анна Сергеевна обнаружила первое письмо во вторник, когда октябрьский дождь превращал асфальт в зеркало, отражающее неоновые вывески продуктовых магазинов...
Алексей Петрович смотрел на экран компьютера, где цифры расплывались в усталых глазах, словно капли дождя по стеклу. Офисные лампы жужжали монотонно, создавая ритм, под который билось его сердце. Девятый час вечера...
Пелагея Ивановна пекла сегодня хлеб. Она делала это каждый четверг вот уже двадцать шесть лет. В четыре утра Пелагея Ивановна встала, натянула халат, надела тапочки, помочилась, умылась, вытерла лицо жёстким полотенцем, причесалась и пошла на кухню...
Дворников проснулся от звонка. Звонил Ларионов. — Дворников, ты что, спишь. — Ну. — Вставай. Тут такое. — Что такое. — Очередь дают. Дворников открыл глаза. Часы показывали 5:17 утра. — Очередь. Какую. — Обычную. На Зацепском. Через полчаса дают...
Виктор Палыч поднимался на пятый этаж, тяжело дыша. В правой руке — ящик с инструментами, в левой — вантуз. Лестница воняла кошачьей мочой и прокисшими щами. На площадке третьего этажа валялся пьяный в засранных штанах...