Марина Петровна проснулась в пять утра. Не от будильника - от внутреннего напряжения. Сегодня Виктору сорок семь. Простое число, как он любит говорить. Инженеры, они такие - везде математику видят. А она видела только одно: идеальный день рождения должен быть идеальным. Точка.
В холодильнике - филе дорадо, купленное вчера за безумные деньги. На столе - список дел, написанный каллиграфическим почерком учительницы литературы с тридцатилетним стажем. "Торт забрать в 14:00. Вино открыть за час. Гостей - максимум шесть человек."
Виктор спал, раскинувшись звездой. Во сне он улыбался - наверное, снились чертежи. Или формулы. Марина поцеловала его в лоб и пошла на кухню воплощать план "А".
К семи утра квартира пахла свежей выпечкой. Круассаны - как в той парижской кондитерской, где они были в свадебное путешествие. Кофе - ровно той крепости, которую любит муж. Апельсиновый сок - свежевыжатый, конечно.
- С днём рождения, родной, - Марина внесла поднос в спальню.
- Ммм... Марин, ты волшебница. Но можно было и подольше поспать в выходной...
- Виктор Александрович, вам сегодня сорок семь! Это же событие!
- Это просто суббота, - он потянулся и сел. - Вкусно пахнет. Спасибо, любимая.
В дверь позвонили. Резко, настойчиво, три раза подряд. Марина посмотрела на часы - половина восьмого утра. Кто может звонить в такое время?
- Наверное, почтальон, - пробормотал Виктор с набитым ртом.
Марина накинула халат и пошла открывать. За дверью стояла Нино Георгиевна собственной персоной. С двумя чемоданами, в ярко-красном пальто и с решительным выражением лица человека, который приехал надолго.
- Мариночка, дорогая! Что же ты так долго! Я уже думала, вы умерли там все! Где мой сынок? Витенька! Витенька! Мама приехала!
Следующие пятнадцать минут прошли в хаосе. Нино Георгиевна обнимала сына, причитала, что он похудел ("Кожа да кости! Марина, чем ты его кормишь?"), распаковывала чемоданы прямо в прихожей ("Вот, привезла настоящей еды!"), и громко удивлялась, почему её не предупредили о дне рождения ("Я бы ещё вчера приехала!").
- Мама, но ты же была в Тбилиси... - слабо попытался вставить Виктор.
- Вай, какой Тбилиси! Я же у сестры в Гомеле гостила! Три часа на маршрутке - и я здесь!
Марина смотрела, как её тщательно выверенный план рушится, словно карточный домик. На кухонном столе уже громоздились банки с аджикой, ткемали, пакеты с сулугуни, хачапури в фольге, какие-то травы, орехи...
- Нино Георгиевна, - осторожно начала Марина, - у нас вечером гости, я планировала...
- Гости? Вай мэ! Отлично! Сколько человек? Шесть? Мало! На день рождения должно быть минимум двадцать! Я сейчас позвоню своим знакомым из Минска. Тамара живёт здесь, и Гоги, и Зураб с женой...
К полудню квартира превратилась в филиал тбилисского рынка. Нино Георгиевна развернула военные действия на кухне. Дорадо была безжалостно отодвинута в сторону ("Рыба? На день рождения? Где мясо?!"), вместо неё на плите уже булькало что-то в огромной кастрюле, которую свекровь непостижимым образом извлекла из своего чемодана.
- Мам, может, не надо так много готовить? - робко предложил Виктор, заглянув на кухню.
- Витенька, дорогой, иди отдыхай! Это женское дело! Марина мне поможет, да, Мариночка?
Марина кивнула, втайне подсчитывая, сколько валерьянки у неё осталось в аптечке.
К двум часам дня ситуация вышла из-под контроля окончательно. Торт, который Марина заказывала за две недели - минималистичный, элегантный, с надписью шоколадными буквами - она забрать не успела. Вместо этого Нино Георгиевна притащила откуда-то монструозное сооружение из пяти ярусов с кремовыми розами.
- Это же красота! - воскликнула она. - У грузин на день рождения должен быть большой торт! Чтобы всем хватило!
Телефон Марины разрывался от сообщений. Её подруга Лена писала, что не сможет прийти - заболел ребёнок. Коллега Виктора застрял в пробке на выезде из города. Зато "знакомые" Нино Георгиевны начали съезжаться уже к четырём часам, хотя официально гостей ждали к семи.
Первым появился Гоги - усатый мужчина с гитарой.
- Вах, какой день рождения без песен! - заявил он с порога и немедленно начал настраивать инструмент.
За ним подтянулась Тамара с мужем и тремя детьми ("Детей же нельзя дома оставить!"), потом Зураб с женой и тёщей ("Она у нас в гостях, неудобно было не пригласить").
К шести вечера в трёхкомнатной минской квартире собралось человек двадцать. Дети носились по комнатам, Гоги пел грузинские песни, Нино Георгиевна командовала парадом на кухне, а Виктор с обречённым видом сидел во главе стола, который пришлось срочно составлять из всех столов, какие нашлись в квартире, включая гладильную доску.
Марина стояла у окна в спальне и тихо плакала. Всё пошло не так. Совершенно всё. Вместо камерного вечера с близкими друзьями - шумное застолье. Вместо дорадо под белым соусом - сациви, лобио, харчо и ещё десяток блюд, названий которых она не знала. Вместо тихой джазовой музыки - грузинские песни вперемешку с детскими криками.
- Марин? - Виктор заглянул в комнату. - Ты чего?
- Я всё испортила... Хотела устроить тебе идеальный день рождения, а получилось...
- А получилось весело, - он обнял жену. - Знаешь, я ведь действительно мечтал о тихом вечере с книгой. Но потом подумал - а когда у нас ещё будет полная квартира людей, которые искренне радуются просто тому, что мы есть? Мама, конечно, ураган, но она же от души старается.
- Но я так планировала...
- Планы - это хорошо. Но иногда жизнь предлагает свой вариант. И знаешь что? Он тоже неплохой.
Из гостиной донеслось громкое "Гаумарджос!" и звон бокалов.
- Пойдём, - Виктор взял жену за руку. - Там твоя дорадо, кстати, тоже на столе. Мама сказала, что это очень вкусная рыба, просто её надо правильно подать. С ткемали.
Марина невольно улыбнулась.
Когда они вернулись в гостиную, Нино Георгиевна как раз поднималась с тостом:
- Дорогие мои! Я хочу сказать... В Грузии говорят: счастлив не тот, у кого всё идеально, а тот, у кого есть семья, которая соберётся даже без приглашения! Витенька, сынок, ты нашёл себе замечательную жену. Да, она не умеет готовить хачапури, но зато она тебя любит! А это, знаете ли, важнее! За Виктора! За Марину! За всех нас!
И в этот момент, когда два десятка почти незнакомых людей кричали "Ура!" и пили за её мужа, когда дети смеялись, когда Гоги запел "Сулико", а Нино Георгиевна вдруг обняла её и прошептала: "Спасибо, что любишь моего мальчика" - Марина поняла, что идеального не бывает. Бывает настоящее. Живое. Непредсказуемое.
А её дорадо с ткемали оказалась действительно вкусной. Кто бы мог подумать.
Уже ближе к полуночи, когда гости начали расходиться, а дети уснули прямо на диване, Виктор нашёл в холодильнике маленькую коробочку. Внутри был идеальный минималистичный капкейк с одной свечкой.
- Это что? - удивился он.
- План "Б", - улыбнулась Марина. - Я всегда держу план "Б".
Они сидели на кухне вдвоём, при свете одной свечки, ели этот маленький идеальный кексик и смеялись, вспоминая, как Нино Георгиевна учила детей Тамары танцевать лезгинку прямо в гостиной.
- Знаешь, - сказал Виктор, - это был лучший день рождения в моей жизни.
- Правда?
- Правда. Потому что он был настоящий. Как мы с тобой. Как мама. Как эта жизнь, которая никогда не идёт по плану, но от этого не становится хуже.
За окном начинался новый день. Воскресенье. Нино Георгиевна уже объявила, что остаётся на неделю. В холодильнике ещё было полно грузинской еды. Квартира требовала генеральной уборки.
Но сейчас это всё было неважно. Важно было только то, что они сидели вдвоём, держались за руки и понимали: счастье - оно не в идеальных планах. Оно в умении смеяться, когда всё идёт наперекосяк. В умении принимать неожиданных гостей. В умении есть дорадо с ткемали и находить в этом особую прелесть.
- С днём рождения, любимый, - прошептала Марина.
- Спасибо за этот хаос, - ответил Виктор. - Он прекрасен.