Семён Маркович Гольдфарб храпел. Храпел он основательно, с чувством, с толком, с расстановкой. Храпел так, что соседи снизу думали, будто над ними ремонтируют трамвайное депо. Храпел так, что кот Мойша, который за свою долгую жизнь привык ко всему, включая землетрясения и визиты тёщи, предпочитал спать на балконе даже зимой.
Клара Львовна, жена Семёна Марковича, за двадцать семь лет брака выработала иммунитет. Она научилась спать под эти звуки, как моряки спят под гул двигателей. Более того, без храпа мужа она теперь вообще заснуть не могла — проверено во время его командировки в Винницу три года назад.
Но в тот злополучный вечер четверга Клара Львовна не спала. Она осваивала новый телефон, подаренный племянницей на день рождения.
— Тётя Клара, — сказала племянница Алёнка, вручая коробку, — это же двадцать первый век! Вы должны быть в тренде! Инстаграм, ТикТок, сторис!
— Сторис — это что, рассказы? — уточнила Клара Львовна.
— Ну типа да, только с фильтрами!
Клара Львовна не очень понимала, зачем рассказам фильтры — она работала в библиотеке и привыкла, что фильтры нужны для кофе, — но телефон взяла.
И вот теперь, в два часа ночи, она пыталась разобраться с приложением для медитации "ЗенМастер", которое ей навязчиво рекомендовал установить сам телефон.
"Записывайте звуки природы и делитесь спокойствием с миром!" — гласила реклама.
Семён Маркович в этот момент выдавал особенно мощную руладу — что-то среднее между рёвом моржа и работой бетономешалки.
— Звуки природы, — пробормотала Клара Львовна и, недолго думая, нажала красную кнопку записи.
Пятнадцать минут она записывала храп мужа. Потом, пытаясь сохранить файл, случайно нажала "Поделиться со всем миром". Телефон радостно пиликнул: "Ваша медитация опубликована! Название создано автоматически: 'Космические вибрации для глубокого транса'."
Клара Львовна хотела было удалить запись, но телефон завис. Она решила разобраться утром и легла спать.
К утру запись прослушали три тысячи человек.
К обеду — двадцать тысяч.
К вечеру под записью было четыреста восемьдесят семь комментариев.
"Это гениально! Я страдал бессонницей пять лет, а тут вырубился за три минуты!"
"Какая глубина! Какие обертоны! Это же чистая тибетская техника горлового пения!"
"Мастер, откройте свою личность! Мы хотим учиться у вас!"
Первым пришёл Виталик из квартиры снизу.
— Клара Львовна, — сказал он, стоя на пороге с ноутбуком, — это же революция! Я программист, я сутками не сплю, пробовал всё — от валерьянки до молотка по голове. А тут! Пять минут вашей записи — и я в отключке! Это лучше, чем биткоин в 2009-м! Давайте делать стартап!
— Какой стартап? — испугалась Клара Львовна.
— Ну как какой? Онлайн-медитации! Курсы осознанности! Ретриты!
— Молодой человек, вы о чём?
Виталик показал ей экран ноутбука. Запись набрала уже миллион прослушиваний. Кто-то создал ремиксы. Кто-то наложил на видео с водопадом. А какой-то предприимчивый китаец уже продавал футболки с надписью "Я медитирую с КосмическимГуру108".
Семён Маркович в это время мирно сидел в своей бухгалтерии и сводил квартальный отчёт. Он не знал, что он уже гуру. Он вообще мало что знал о современном мире — его мир ограничивался Excel, котлетами по четвергам и сериалом "Ментовские войны".
Домой он вернулся как обычно, в половине седьмого.
— Сёма, — встретила его жена с странным выражением лица, — садись. Нам надо поговорить.
— Что случилось? Мойша опять нагадил в тапки Розенблюма?
— Нет. Сёма, ты теперь... гуру.
— Кто?
— Гуру. Духовный учитель. Мастер медитации.
Семён Маркович подумал, что жена перегрелась на солнце, хотя был ноябрь.
— Клара, ты того... может, валерьянки?
Но тут в дверь позвонили. На пороге стояла съёмочная группа местного телевидения.
— Семён Маркович? — радостно воскликнула девушка с микрофоном. — Мы из программы "Одесса — город талантов"! Расскажите, где вы обучались тибетским практикам?
— Тибетским? Я максимум в Затоку ездил. Клара, что происходит?
Следующий час Семёну Марковичу объясняли, что происходит. Он последовательно прошёл через стадии отрицания ("Это какой-то розыгрыш!"), гнева ("Клара, ну как ты могла!"), торга ("Может, скажем, что это не я?"), депрессии ("Меня теперь уволят из бухгалтерии") и, наконец, принятия ("А сколько за это платят?").
— Семён Маркович, — втолковывал ему Виталик, — вы не понимаете масштаба! Люди готовы платить по сто долларов за час вашего... присутствия! Вам просто надо лежать и... ну, делать то, что вы делаете!
— Храпеть?
— Медитировать! Издавать целительные вибрации! Транслировать космическую энергию!
— Я транслирую только квартальную отчётность, — упирался Семён Маркович.
Но Клара Львовна уже подсчитывала в уме. Сто долларов в час. Восемь часов сна. Восемьсот долларов за ночь. Двадцать четыре тысячи в месяц.
— Сёма, — сказала она проникновенно, — а помнишь, ты мечтал о даче в Фонтанке?
Семён Маркович помнил.
Через неделю в их трёхкомнатной квартире на Молдаванке был оборудован "Центр космической медитации имени никого". Семёна Марковича Клара Львовна отговорила указывать — мало ли, налоговая заинтересуется.
Клиенты приходили самые разные. Был бизнесмен из Киева, который привёз с собой личного астролога. Была дама из Москвы, утверждавшая, что в прошлой жизни она была тибетской чашей. Приехал даже какой-то американец, который всё время повторял "It's amazing!" и пытался измерить частоту храпа специальным прибором.
Семён Маркович лежал на специально купленном футоне (Клара Львовна настояла — "неприлично гуру на советском диване возлежать"), накрытый пледом с восточным орнаментом, и старательно храпел. То есть медитировал.
— Мастер не разговаривает, — объясняла клиентам Клара Львовна, быстро вошедшая в роль администратора просветления. — Он экономит энергию для ночных практик. Но вы можете задать вопросы его вибрациям.
Люди задавали вопросы и, что удивительно, находили ответы. Храп Семёна Марковича оказался универсальным — каждый слышал в нём то, что хотел услышать.
Бизнесмен услышал совет вкладывать в криптовалюту. Дама из Москвы — что ей пора простить бывшего мужа. Американец вообще утверждал, что расшифровал послание внеземной цивилизации.
Виталик тем временем создал приложение "ХрапГуру" (название Клара Львовна отвергла, но Виталик настоял, что это "иронично и крипово"). За небольшую плату можно было скачать разные вариации храпа: "Утренняя бодрость", "Вечернее умиротворение", "Космический транс" и даже "Храп для похудения" (Виталик утверждал, что особые вибрации сжигают калории).
Мойша, кот, относился к происходящему философски. Он облюбовал место рядом с футоном и во время сеансов мурлыкал, что клиенты воспринимали как "активацию чакр".
— Сёма, — сказала как-то Клара Львовна, считая дневную выручку, — а может, ты правда гуру? Может, у тебя дар?
Семён Маркович почесал живот и задумался.
— Клара, я тридцать лет считаю дебет с кредитом. Если это дар, то только к математике. А храплю я, потому что перегородка кривая — помнишь, в детстве с велосипеда упал?
— Но людям же помогает!
— Людям много что помогает. Главное — верить.
И тут Семён Маркович сказал первую в своей жизни действительно мудрую вещь:
— Знаешь, Клара, может, весь секрет в том, что люди так устали от сложностей, что им нужно что-то простое? Вот храп — он честный. Он никого не обманывает. Он просто есть. Как дождь. Как ветер. Как... как квартальный отчёт — всё сходится, и ладно.
Клара Львовна посмотрела на мужа с уважением.
Через месяц к ним пришёл продюсер из столицы.
— Семён Маркович, — сказал он, раскладывая на столе контракты, — мы хотим сделать из вас звезду! Тур по стране! Стадионы! Merchandise!
— Мерчендайз — это что? — спросил Семён Маркович.
— Футболки, кружки, подушки с вашим храпом!
— С моим храпом?
— С вашими вибрациями! Мы сделаем вас брендом! Вы станете украинским Ошо!
— Ошо — это который в Тель-Авиве? — уточнил Семён Маркович, вспоминая магазин сантехники.
Продюсер закатил глаза, но продолжил уговаривать. Обещал золотые горы, мировую славу, встречу с Далай-ламой.
Семён Маркович слушал, кивал, а потом сказал:
— Молодой человек, мне пятьдесят два года. Тридцать из них я храплю. Если бы я хотел с этого заработать, я бы давно в цирк пошёл. А так... Пусть приходят люди, слушают, если им помогает — хорошо. Но по стадионам я бегать не буду. У меня плоскостопие.
Продюсер уехал разочарованный.
А Семён Маркович продолжал храпеть. То есть медитировать. Два раза в неделю, по вторникам и пятницам. В остальные дни он по-прежнему ходил в бухгалтерию.
— Семён Маркович, — спросил его как-то главбух, — это правда, что вы теперь гуру?
— Где правда? — философски ответил Семён Маркович. — Вот отчёт за третий квартал — это правда. Всё остальное — интерпретации.
История Семёна Марковича облетела интернет. Писали статьи: "Бухгалтер из Одессы покорил мир храпом", "Случайный гуру: история успеха", "От Excel до просветления: необычный путь офисного работника".
Приезжали журналисты из Европы. Японцы сняли документальный фильм. Какой-то французский философ написал статью "Храп как деконструкция современности".
Но самое удивительное произошло через полгода.
Пришёл Виталик и сказал:
— Семён Маркович, я больше не программист.
— Уволили?
— Нет. Я понял своё призвание. Открываю школу осознанного дыхания.
— Дыхания?
— Ну да. Вы же храпите, потому что дышите. Значит, если научить людей правильно дышать, они смогут правильно храпеть. То есть медитировать.
Семён Маркович хотел было объяснить про искривлённую перегородку, но промолчал. Пусть парень ищет себя.
Следом пришла та самая дама из Москвы.
— Мастер, — сказала она (Семёна Марковича она упорно называла мастером), — благодаря вам я поняла: я не была тибетской чашей. Я была самоваром! Русским самоваром! И теперь я открываю чайную!
— Успехов, — кивнул Семён Маркович.
Даже американец прислал письмо: он создал стартап по производству устройств для записи храпа. "Каждый может найти своего внутреннего гуру!" — гласил слоган.
Клара Львовна смотрела на всё это с улыбкой.
— Сёма, ты изменил жизни людей!
— Я просто храпел, Клара.
— Но они же счастливы!
— Ну и хорошо. Пусть будут счастливы. От этого квартальный отчёт не пострадает.
Мойша мурлыкнул в знак согласия.
Прошёл год. Мода на "космические вибрации" прошла, как проходят все моды. Люди нашли новых гуру — кто-то медитировал под звуки работающего принтера, кто-то достигал просветления, слушая скрип двери.
Семён Маркович с облегчением вернулся к обычной жизни. Правда, дачу в Фонтанке они всё-таки купили. И иногда, тихими летними вечерами, когда Семён Маркович засыпал в гамаке, а его храп разносился по всей даче, соседи говорили:
— Слышите? Гольдфарб опять медитирует!
И странное дело — им становилось спокойнее.
А Клара Львовна сидела рядом, вязала и думала: может, правда, в каждом из нас есть что-то особенное? Просто мы об этом не знаем. Вот Сёма тридцать лет храпел, и кто бы мог подумать...
Телефон она, кстати, так и не освоила до конца. Но одну функцию выучила — как удалять записи. На всякий случай.
История эта могла бы закончиться здесь, но жизнь, как известно, любит сюрпризы.
Через два года к Семёну Марковичу пришёл солидный человек в дорогом костюме.
— Я главврач клиники сна, — представился он. — Мы изучили вашу... запись. У вас уникальный случай храпа — частота колебаний действительно совпадает с альфа-ритмами мозга в состоянии глубокого расслабления. Это научный феномен! Мы хотим исследовать...
— Молодой человек, — перебил его Семён Маркович, — я уже это проходил. Спасибо, не интересует.
— Но это же наука!
— Вот квартальный отчёт — это наука. Всё сходится до копейки. А храп... храп — это искусство. Пусть таким и остаётся.
Врач ушёл озадаченный.
А Семён Маркович подумал: может, и правда, главное в жизни — не искать сложное, а принимать простое? Вот он храпит — и ладно. Клара любит — и прекрасно. Мойша мурлыкает — и хорошо. Отчёт сходится — вообще красота.
И с этой мыслью он пошёл спать. И захрапел. Не как гуру, не как мастер медитации, а просто как Семён Маркович Гольдфарб, бухгалтер из Одессы, у которого кривая носовая перегородка и прекрасная жена.
А Клара Львовна слушала его храп и улыбалась. Она знала секрет, которого не знал никто: она никогда не выкладывала запись специально. Она просто нажала не на ту кнопку. Но иногда именно ошибки приводят нас туда, куда мы должны были прийти.
Мойша, впрочем, знал правду. Но он был котом и хранил чужие секреты лучше любого сейфа.
Так и жили они — не то чтобы долго и счастливо, но вполне себе нормально. С храпом, с котлетами по четвергам, с квартальными отчётами и воспоминаниями о том странном годе, когда обычный бухгалтер стал гуру, сам того не желая.
А что до людей, которые находили просветление в храпе Семёна Марковича? Они нашли то, что искали — покой. И неважно, что источником был не тибетский монах, а одесский бухгалтер. Важно, что помогло.
В конце концов, как говаривал Семён Маркович, перефразируя классика: "Если человеку от храпа легче, то какая разница — космические это вибрации или просто кривая перегородка?"
И в этом, пожалуй, была настоящая мудрость. Не космическая, не тибетская, а простая, одесская, человеческая.