Андрей Сергеевич всегда считал себя человеком рациональным. Пять лет работы массажистом в престижном салоне на Чистых прудах научили его одному: тело не врёт. Мышцы рассказывают о стрессах, кожа — о привычках, дыхание — о страхах. Но то, что произошло в тот вторничный вечер, не укладывалось ни в какие рациональные рамки.
— Последний клиент на сегодня, — Елена, администратор с вечно недовольным лицом, просунула голову в кабинет. — Марина Львовна, новенькая. Записалась на полный курс.
Андрей кивнул, проверяя температуру масел. Вторник — день тихий, клиентов мало. За окном моросил осенний дождь, превращая огни города в размытые акварельные пятна.
Она вошла без стука — высокая, с прямой спиной балерины или гимнастки. Тёмные волосы собраны в небрежный узел, никакой косметики, простое серое платье. Но было в ней что-то... Андрей не мог подобрать слова. Как будто воздух вокруг неё вибрировал на особой частоте.
— Добрый вечер, — голос низкий, с лёгкой хрипотцой. — Я немного опоздала?
— Всё в порядке. Раздевайтесь за ширмой, накройтесь простынёй. Есть проблемные зоны, на которые обратить внимание?
— Спина, — она улыбнулась, и Андрей почувствовал странное покалывание в кончиках пальцев. — Старая травма. Очень старая.
Когда она легла на массажный стол, Андрей включил тихую музыку — что-то восточное, с ситаром и табла. Налил масло на ладони, растёр, согревая. И прикоснулся к её спине.
Мир взорвался.
Вместо привычного кабинета он увидел каменную комнату, освещённую факелами. Его руки — но не его, загорелые, в золотых браслетах — скользили по спине женщины. Той же женщины, но с кожей цвета бронзы, с татуировками хной на плечах. Египет. Откуда он знает, что это Египет? Запах мирры и лотоса, звук систра где-то вдали...
— Всё хорошо? — голос Марины вернул его в реальность.
Андрей моргнул. Кабинет. Чистые пруды. Дождь за окном.
— Да... простите. Задумался.
Он продолжил массаж, стараясь сосредоточиться на технике. Разминание, растирание, вибрация. Профессиональные движения, отточенные годами. Но стоило ему расслабиться, как видения возвращались.
Средневековый замок. Он — рыцарь, она — знатная дама. Тайные встречи в часовне, страх разоблачения, жар страсти под холодными каменными сводами...
Япония эпохи Эдо. Он — ронин, она — гейша. Сад камней при лунном свете, шелест кимоно, горький вкус сакэ на губах...
Революционный Петербург. Он — поручик белой гвардии, она — дочь фабриканта. Последняя ночь перед расставанием, свечи отражаются в зеркалах особняка на Английской набережной...
С каждым прикосновением видения становились ярче, реальнее. Андрей чувствовал запахи, слышал звуки, помнил имена — свои имена в тех жизнях. Ахемсет, Ричард де Монфор, Такэда Нобуюки, Сергей Воронцов...
— Вы видите, — это было не вопросом, а утверждением.
Андрей отдёрнул руки. Марина приподнялась на локтях, повернув голову. В полумраке кабинета её глаза светились золотом.
— Что происходит? — его голос звучал чужим, сдавленным.
— То, что должно было произойти. Вы всегда находите меня, в каждой жизни. Иногда раньше, иногда позже. В этот раз — позже обычного.
Она села, придерживая простыню. В её движениях была кошачья грация и древняя усталость.
— Я схожу с ума?
— Нет. Вы вспоминаете. Это разные вещи.
Андрей отступил к окну. Город внизу жил своей жизнью — машины, люди под зонтами, неоновые вывески. Нормальный мир. Рациональный мир.
— Послушайте, я не знаю, что вы подмешали в масло или что вы со мной делаете, но...
— Сандаловое масло, масло жожоба, немного лаванды для расслабления. Ничего особенного. Дело не в масле, Андрей. Дело в памяти. Ваши руки помнят мою кожу через столетия. Моя кожа помнит ваши руки.
Она встала, накинула платье прямо поверх простыни. Движения точные, отрепетированные веками.
— Зачем вы пришли?
— Время вышло. В этом мире, в этой версии реальности наш цикл подходит к концу. Я пришла предложить вам выбор.
— Какой выбор?
Марина подошла ближе. От неё пахло не духами — чем-то более глубоким, первобытным. Как пахнет земля после грозы или море перед штормом.
— Остаться здесь, в линейном времени. Прожить эту жизнь до конца, умереть, переродиться, забыть. Искать меня снова и снова, находить, терять. Или...
— Или?
— Пойти со мной туда, где время — это не река, а океан. Где все наши жизни существуют одновременно. Где мы можем быть всеми своими воплощениями сразу.
Андрей покачал головой. Массажист с Чистых прудов. Разведён, снимает однушку в Медведково, по выходным играет в футбол с друзьями. Нормальная жизнь. Скучная, может быть, но понятная.
— Это бред.
— Да, — она улыбнулась. — С точки зрения этого мира — бред. Но вы же чувствуете, что это правда. Ваше тело помнит. Прикоснитесь ко мне ещё раз.
Она протянула руку. Тонкая, с длинными пальцами пианистки. На запястье — едва заметный шрам.
— Помните, как появился этот шрам?
И он вспомнил. Венеция, карнавал, дуэль на рассвете. Он защищал её честь от какого-то наглеца. Шпага противника скользнула по его защите, оцарапала её руку, когда она бросилась между ними...
Андрей взял её за руку. Новый поток образов, но теперь он был готов. Не видения — воспоминания. Сотни жизней, сотни встреч, сотни расставаний. И она во всех них — константа в уравнении его существования.
— Кто вы?
— Я — это вы, вы — это я. Мы — две части одного целого, разделённые, чтобы найти друг друга. Снова и снова. Но игра подходит к концу. Песочные часы почти опустели.
За окном что-то изменилось. Дождь всё ещё шёл, но капли замерли в воздухе, как хрустальные бусины. Машины внизу застыли, люди превратились в статуи.
— Время остановилось?
— Время ждёт вашего решения. Здесь, в этой точке, все возможности сходятся. Квантовая суперпозиция судьбы, если угодно.
Она подошла к окну, провела пальцем по стеклу. За её прикосновением оставался светящийся след.
— Если я откажусь?
— Время пойдёт дальше. Я уйду. Вы забудете — не сразу, постепенно. Сначала решите, что это был сон или галлюцинация. Потом убедите себя, что у вас был нервный срыв. Женитесь снова, может быть. Проживёте ещё лет сорок. Умрёте во сне, без боли. И начнёте сначала.
— А если соглашусь?
Вместо ответа она поцеловала его. И в этом поцелуе были все их поцелуи — страстные и нежные, первые и последние, украденные и подаренные. Вкус вина и мёда, полыни и морской соли, крови и слёз.
Когда они отстранились друг от друга, мир вокруг начал расплываться. Стены кабинета стали прозрачными, за ними проступали другие стены — каменные, деревянные, стеклянные. Все места, где они встречались. Все времена, когда они любили.
— Это иллюзия? — спросил Андрей, чувствуя, как его собственное тело теряет плотность.
— А что не иллюзия? — Марина рассмеялась, и её смех разлетелся на тысячи отзвуков. — Может быть, вы всё ещё массажист в Москве, и у вас просто очень яркий сон. Может быть, вы египетский жрец, которому снится, что он живёт в двадцать первом веке. Может быть, нас вообще нет, а есть только бесконечное сознание, играющее само с собой в прятки.
Комната окончательно растворилась. Они стояли в пустоте, наполненной светом. Нет, не в пустоте — в полноте. В пространстве, где существовало всё сразу.
— Я боюсь, — признался Андрей.
— Я тоже. Каждый раз боюсь. Но страх — это просто непонимание. Когда вспомнишь всё, страх уйдёт.
Она взяла его за обе руки. Её прикосновение заземляло, давало точку опоры в хаосе растворяющейся реальности.
— Готов?
Андрей оглянулся назад. Где-то там, в быстро тускнеющем мираже, был его массажный кабинет. Диплом на стене. Фотография с корпоратива. Ежедневник с записями на завтра.
Завтра, которого не будет. Или будет всегда.
— Да, — сказал он и шагнул в свет.
...Елена недовольно барабанила пальцами по стойке ресепшена. Десять вечера, салон давно должен быть закрыт, а из кабинета Андрея Сергеевича — ни звука.
— Андрей! — она постучала и приоткрыла дверь. — Рабочий день закон...
Кабинет был пуст. Массажный стол аккуратно застелен, масла на своих местах, тихо играла музыка. Только запах — странный, как будто здесь жгли благовония. И ещё что-то... песок? Откуда в центре Москвы запах пустыни?
На столе лежала записка. Почерк Андрея, но слова...
"Ушёл домой. Во все дома сразу. Не ищите. Спасибо за всё. А.С."
Елена пожала плечами. Творческие люди, что с них взять. Выключила свет, закрыла салон. Завтра придёт новый массажист — агентство уже прислало резюме. Жизнь продолжается.
А где-то вне времени и пространства две души танцевали вечный танец узнавания и забвения, потери и обретения. Как всегда. Как будет всегда.
Потому что некоторые истории не имеют конца.
Они просто есть.