Утренний Петербург встретил Михаила Петровича привычной моросью. Серое небо висело так низко, что, казалось, можно было дотянуться до него с крыши маршрутки. Он включил дворники и поморщился - левый опять скрипел, как несмазанная дверь в фильме ужасов. Надо будет сказать механику Косте, пусть поменяет.
В депо было тихо. Только Валера Мухин курил у ворот, прислонившись к ободранной стене. Его маршрутка №23 стояла рядом, готовая к выезду.
- Здорово, Петрович, - кивнул Валера, затягиваясь. - Как спалось?
- Нормально, - буркнул Михаил, проверяя документы. - У тебя-то как?
- Да вчера с Ленкой поругались. Опять за деньги. Говорит, мало приношу.
Михаил промолчал. После смерти жены три года назад он жил один в коммуналке на Васильевском, и проблемы семейных людей казались ему чем-то далёким, как воспоминание о зубной боли.
Ровно в семь утра он выехал на линию. Маршрут №47 - от Смоленского кладбища до Финляндского вокзала - он знал, как свои пять пальцев. Каждую выбоину, каждый светофор, каждую остановку.
Первые пассажиры забрались в салон на Камской улице. Бабка с авоськами, пахнущая валерьянкой и котами. Студент в наушниках, уткнувшийся в телефон. Мужик в спецовке, с перегаром.
На остановке у кладбища Михаил притормозил по привычке. И она была там - женщина в сером пальто, с потёртой кожаной сумкой. Анна Сергеевна Волкова. Он не знал её имени первые годы, просто отмечал про себя: "серое пальто". Потом как-то услышал, как её окликнула знакомая на остановке.
Она поднялась по ступенькам, протянула сторублёвую купюру. Старую, ещё образца девяностых.
- Один проезд, пожалуйста, - тихо сказала она.
Голос у неё был приятный, но какой-то далёкий, словно доносился через толстое стекло. Михаил дал сдачу, и она прошла в салон, села на своё обычное место - третий ряд, у окна.
Так продолжалось уже лет пять. Каждое утро, кроме воскресенья. Серое пальто, старая купюра, третий ряд у окна. Выходила она всегда на Литейном проспекте.
В тот день всё изменилось.
После смены Михаил зашёл в депо сдать выручку. Валера сидел в курилке, листал какую-то жёлтую газету.
- Слушай, Петрович, - окликнул он. - Ты же по Смоленскому кладбищу ездишь?
- Ну?
- Помнишь, там авария была лет пять назад? Грузовик в легковушку влетел?
- Было что-то, - Михаил нахмурился, пытаясь вспомнить. - А что?
- Да вот, читаю старые "Вести". Женщина погибла. Волкова Анна Сергеевна, сорок один год. Ехала на работу в библиотеку на Литейном. Водитель грузовика уснул за рулём, выехал на встречку.
Михаил почувствовал, как по спине пробежал холодок. Тот самый холодок, который бывает, когда что-то не так, но ты ещё не понимаешь что.
- Покажи, - хрипло сказал он.
Валера протянул газету. С пожелтевшей страницы смотрела женщина в сером пальто. Та самая. Его пассажирка.
"Трагически погибла 15 октября 2019 года", - гласила подпись под фотографией.
- Четыре года назад, - пробормотал Михаил.
- Что? - не расслышал Валера.
- Ничего. Дай-ка газету на минутку.
Дома, в своей коммуналке, Михаил включил старый ноутбук, подаренный племянником. Набрал в поисковике: "Волкова Анна Сергеевна авария 2019 Петербург".
Выскочило несколько ссылок. Новостные сайты, некролог на сайте библиотеки, страница памяти в соцсети.
Он открыл страницу памяти. Десятки фотографий. Анна Сергеевна с книгами, с коллегами, на каком-то празднике. И везде - то же серое пальто, та же кожаная сумка.
"Аннушка была светлым человеком", - писал кто-то в комментариях. "Всегда поможет найти нужную книгу", "Очень скучаем", "Царствие небесное".
Михаил откинулся на спинку стула. В коммунальной кухне загремела посуда - сосед Витька пришёл с работы. За окном темнело. Питерская осень вступала в свои права.
Он вспомнил, как три года назад хоронил Марину. Рак забрал её за четыре месяца. Последние недели она почти не вставала, только смотрела в окно и просила включить радио. "Хочу слышать голоса", - говорила она.
После её смерти он долго не мог заставить себя выкинуть её вещи. Халат висел на крючке в ванной, тапочки стояли у кровати, в холодильнике лежала начатая пачка её любимого сыра. Казалось, она вот-вот вернётся с работы, поставит чайник, расскажет, как прошёл день в школе, где она преподавала математику.
Может, с Анной Сергеевной было так же? Может, она просто не знает, что умерла? Или знает, но не может уйти?
На следующее утро Михаил выехал на линию с тяжёлым сердцем. Небо было такое же серое, морось превратилась в дождь. Дворники скрипели в такт его мыслям: что делать? что делать?
На остановке у кладбища она стояла как обычно. Серое пальто промокло, с зонта капала вода.
Она поднялась в салон, протянула сторублёвку.
- Один проезд, пожалуйста.
Михаил взял купюру. Она была холодная и влажная, но вполне настоящая. Дал сдачу. Анна Сергеевна прошла на своё место.
В салоне было человек десять. Никто не обращал на неё внимания. Студент в наушниках, две бабки с сумками, мужик с перегаром, молодая мамаша с ребёнком.
На Литейном Михаил решился. Когда Анна Сергеевна встала, направляясь к выходу, он окликнул:
- Анна Сергеевна!
Она обернулась. Лицо бледное, глаза усталые, но добрые.
- Да?
- Вы... вы каждый день ездите?
- Да, на работу. А что?
- В библиотеку?
Она кивнула, немного удивлённая его осведомлённостью.
- Простите, - Михаил замялся. - А вы... вы знаете, какой сегодня год?
Теперь удивление на её лице сменилось тревогой.
- Конечно. Две тысячи девятнадцатый. А что случилось?
Михаил почувствовал, как сердце ухнуло вниз. В салоне ждали - маршрутка стояла дольше положенного.
- Ничего, - выдавил он. - Извините. Счастливого дня.
Она вышла, и он тронулся дальше. В зеркале заднего вида он видел, как она идёт к библиотеке, аккуратно обходя лужи.
Вечером он снова полез в интернет. Нашёл форум "Мистический Петербург", где обсуждали городские легенды и странные случаи. Создал тему: "Призрак в маршрутке?"
Ответы посыпались через час.
"У меня похожее было в метро. Видел мужика, который спрыгнул под поезд год назад".
"Говорят, это незавершённые дела держат их здесь".
"Бред всё это, усталость и галлюцинации".
"А может, это временная петля? Она проживает свой последний день снова и снова?"
Последний комментарий зацепил. Временная петля. Как в том американском фильме про сурка.
На следующий день Михаил взял с собой газету с некрологом. Сложил так, чтобы была видна фотография и дата.
Анна Сергеевна села на своё место. Михаил подождал, пока маршрутка тронется, включил автопилот мыслей на знакомой дороге, и подошёл к ней.
- Анна Сергеевна, можно вас на минутку?
Она подняла глаза от книги. Читала что-то классическое, Михаил разглядел на обложке "Тургенев".
- Да?
Он протянул газету.
- Посмотрите, пожалуйста.
Она взяла газету, пробежала глазами. Лицо её побелело ещё больше, если это было возможно.
- Что это? - прошептала она. - Что за глупая шутка?
- Это не шутка. Сегодня двадцать третий год. Вы... вас больше нет уже четыре года.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. В салоне было шумно - школьники галдели на задних сиденьях, но вокруг них словно образовался пузырь тишины.
- Я помню, - вдруг сказала она. - Я помню грузовик. Он выехал на встречную. Я помню боль. А потом... потом я проснулась на остановке. И поехала на работу. Как всегда.
- Каждый день?
- Каждый день. Кроме воскресенья. В воскресенье библиотека закрыта.
Михаил сел рядом. Пассажиры странно на него посмотрели - водитель бросил руль - но маршрутка ехала по прямой, и он махнул рукой.
- А что в библиотеке? Зачем вы туда ездите?
- Я не знаю, - она покачала головой. - Я дохожу до дверей и... и оказываюсь снова на остановке. Каждый день.
- Может, вам нужно что-то сделать? Закончить что-то?
Она задумалась.
- Была одна девочка. Лиза. Приходила каждую неделю, я подбирала ей книги. У неё лейкемия была. Я обещала найти ей редкое издание "Алисы в Стране чудес", с иллюстрациями Туве Янссон. В день аварии я как раз везла эту книгу. Нашла у букиниста на Литейном.
- Книга была с вами?
- Да, в сумке.
Михаил посмотрел на её потёртую кожаную сумку.
- Она там сейчас?
Анна Сергеевна открыла сумку. Достала книгу в тёмно-синей обложке. "Алиса в Стране чудес", золотые буквы на корешке.
- Нужно отдать её Лизе, - сказал Михаил. - Где она живёт?
- Я не знаю адреса. Знаю только, что в детской больнице на Авангардной лечится.
Михаил посмотрел на часы. До конца смены ещё три часа, но он принял решение.
- Поехали, - сказал он. - Отвезём книгу.
Он развернул маршрутку, не обращая внимания на возмущённые крики пассажиров. Кто-то начал снимать на телефон, кто-то ругался, грозился пожаловаться начальству.
- Аварийная ситуация! - крикнул Михаил. - Всем выйти на следующей остановке!
Высадив пассажиров, он погнал пустую маршрутку к детской больнице. Анна Сергеевна сидела рядом, прижимая к груди книгу.
У больницы он остановился.
- Идёмте.
Но она покачала головой.
- Я не могу выйти. Пробовала много раз. Не могу покинуть маршрутку.
Михаил взял книгу из её рук. Она была удивительно тёплая, настоящая.
- Как её фамилия? Лизы?
- Елизавета Кузнецова. Ей должно быть лет четырнадцать сейчас.
Михаил вбежал в больницу. На ресепшен сидела полная медсестра в очках.
- Елизавета Кузнецова у вас лежит?
- А вы кем ей приходитесь?
- Я... я от библиотеки. Книгу принёс. Она заказывала.
Медсестра подозрительно посмотрела на него, но проверила компьютер.
- Третий этаж, палата триста двенадцать. Только недолго, у неё процедуры скоро.
Михаил поднялся на третий этаж. В палате было четыре кровати, но занята была только одна. Худенькая девочка с лысой головой в косынке сидела у окна.
- Лиза?
Она обернулась.
- Да?
- Это вам. От Анны Сергеевны из библиотеки.
Он протянул книгу. Девочка ахнула, схватила её, прижала к груди.
- Откуда? Анна Сергеевна же... она же умерла. Четыре года назад.
- Она просила передать. Обещала вам эту книгу.
Лиза открыла книгу. На форзаце была надпись: "Милой Лизе, самой храброй девочке в мире. Пусть эта книга напоминает тебе, что чудеса случаются. С любовью, А.С."
- Спасибо, - прошептала Лиза, и по её щекам потекли слёзы. - Спасибо.
Михаил кивнул и вышел. В коридоре его догнала женщина в белом халате.
- Простите, вы к Лизе приходили?
- Да.
- Я её лечащий врач. Спасибо вам. Она много рассказывала об этой библиотекарше, очень переживала, когда та погибла. А книга... Лиза месяцами о ней говорила. Это много значит для неё. У девочки ремиссия, кстати. Третий год держится.
Михаил кивнул и поспешил к выходу. У маршрутки он замер. Салон был пуст. На сиденье, где сидела Анна Сергеевна, лежал серый шарф.
Он сел за руль, взял шарф в руки. Он пах библиотекой - старой бумагой и пылью. И ещё чем-то неуловимым, тёплым. Может, это был запах доброты.
Телефон разрывался от звонков. Диспетчерская, начальство, Валера. Михаил выключил звук и поехал в депо.
Его ждали. Начальник депо, усатый Семён Семёнович, был багровый от злости.
- Ты что себе позволяешь, Грачёв? Сошёл с маршрута, высадил пассажиров, жалобы уже посыпались!
- Уволюсь я, - спокойно сказал Михаил. - Заявление напишу.
- Да пошёл ты! - взорвался начальник. - Пятнадцать лет отработал, и на тебе! Что случилось-то?
Михаил пожал плечами. Как объяснить? Что он возил призрака? Что помог мёртвой женщине выполнить последнее обещание?
- Устал я, Семёныч. Устал.
- Ладно, - начальник сдулся. - Неделю отдохни. Без содержания, но хоть не увольняю. И к психологу сходи, у нас есть в поликлинике.
Михаил кивнул и вышел.
Дома он заварил крепкий чай, сел у окна. За стеклом шёл дождь, размывая огни города. Он думал об Анне Сергеевне. Где она теперь? Нашла покой?
Телефон пиликнул. СМС от незнакомого номера.
"Спасибо. А.С."
Он улыбнулся и удалил сообщение. Некоторые вещи лучше оставлять между тобой и твоей совестью.
На следующее утро, несмотря на выходной, он поехал к Смоленскому кладбищу. Нашёл могилу Анны Сергеевны Волковой. Простой серый камень, фотография, даты жизни.
Он положил на могилу букет белых хризантем.
- Спасибо вам, - сказал он. - За науку.
Ветер зашелестел жёлтыми листьями. Где-то каркнула ворона. Город жил своей жизнью.
Возвращаясь, он зашёл в библиотеку на Литейном. Пожилая библиотекарша за стойкой подняла глаза.
- Вам что-нибудь подсказать?
- Да. Анна Сергеевна Волкова у вас работала?
Женщина погрустнела.
- Работала. Хорошая была. Вы её знали?
- Немного. Скажите, а девочка Лиза Кузнецова к вам ходит ещё?
- Лизочка? Конечно! Каждую субботу приходит. Выздоровела, слава богу. Умница такая, начитанная. Анна Сергеевна её очень любила, книги специально подбирала. Даже после... после того, что случилось, Лиза приходит. Говорит, здесь она чувствует присутствие Анны Сергеевны.
Михаил кивнул.
- Передайте ей, что "Алису" она получила.
- Алису? С иллюстрациями Янссон? Не может быть! Анна Сергеевна везде её искала для Лизы!
- Получила, - повторил Михаил и вышел.
Через неделю он вернулся на маршрут. Всё было как обычно - серое небо, морось, скрипящие дворники. Бабка с авоськами, студент в наушниках, мужик с перегаром.
На остановке у Смоленского кладбища никто не ждал.
Но иногда, особенно в туманные утра, Михаилу казалось, что в зеркале заднего вида он видит знакомый силуэт в сером пальто. И тогда он улыбался и кивал своему отражению.
Жизнь продолжалась. Обычная питерская жизнь, где мёртвые иногда ездят в маршрутках, а живые помогают им закончить начатое. Где доброта важнее правил, а обещания нужно выполнять, даже если ты уже по ту сторону.
Михаил Петрович Грачёв, пятидесятидвухлетний водитель маршрутки №47, это теперь знал точно.