Снег валил уже третий час подряд, превращая Петербург в размытую акварель. Михаил Волков проклинал себя за то, что не остался дома. В такую погоду даже самые отчаянные пассажиры предпочитали сидеть по барам или квартирам, а его счётчик за последний час показал жалкие восемьсот рублей.
Он припарковался у "Астории", надеясь на богатого клиента из отеля, когда задняя дверь резко распахнулась. В салон буквально влетела женщина в белом платье, прикрытом длинным чёрным пальто.
— Езжайте! Быстро! — выдохнула она, захлопывая дверь.
Михаил обернулся. В полумраке салона он разглядел растрёпанные тёмные волосы, размазанную тушь и дикий взгляд карих глаз.
— Куда едем-то?
— Просто езжайте! Подальше отсюда!
Что-то в её голосе — не истерика, а настоящий, животный страх — заставило его нажать на газ. Такси сорвалось с места, задние колёса забуксовали на снегу, но Михаил выровнял машину и влился в поток.
Только проехав три квартала, он снова заговорил:
— Послушайте, мне нужен адрес. Я не могу просто возить вас по городу.
Женщина молчала, глядя в заднее стекло. Михаил посмотрел в зеркало заднего вида. Её пальцы судорожно сжимали маленькую сумочку, а на безымянном пальце поблёскивало массивное кольцо с бриллиантом.
— Вас преследуют? — спросил он, сворачивая на Невский.
— Да. То есть... будут преследовать. Через несколько минут поймут, что я сбежала.
— Сбежали откуда? Из дурдома?
Она нервно рассмеялась:
— Хуже. Со своей свадьбы.
Михаил присвистнул. За пять лет работы в такси он повидал всякое — пьяных бизнесменов, рыдающих любовниц, даже роженицу однажды вёз. Но сбежавшая невеста — это было что-то новое.
— И что, жених такой страшный?
— Жених — марионетка. Страшный мой отец. Виктор Романов, слышали?
Михаил чуть не въехал в снежный сугроб. Романов-Строй. Половина новостроек в городе. Слухи о связях с братвой. Дочь Романова сидела в его такси.
— Слушайте, — медленно произнёс он, — я не хочу проблем. Может, вам лучше...
— Пожалуйста! — Она наклонилась вперёд, и он почувствовал запах дорогих духов, смешанный с запахом страха. — Я заплачу. Сколько угодно. Просто довезите меня до Пулково. У меня есть билет на рейс в Стамбул.
— В свадебном платье? Без вещей?
— У меня есть паспорт и деньги. Этого достаточно.
Телефон Михаила зазвонил. Неизвестный номер. Он сбросил вызов, но телефон тут же зазвонил снова.
— Не берите трубку! — крикнула Вера.
— Это мой рабочий телефон, его номер есть на машине.
— Тогда они уже знают, что я у вас.
Михаил выругался и резко свернул направо, уходя с Невского в переулки. В зеркале заднего вида мелькнули фары чёрного внедорожника.
— Кажется, у нас хвост, — сообщил он.
Вера обернулась и побледнела:
— Это охрана отца. Остановитесь, я выйду. Не хочу, чтобы вы пострадали.
— Поздно. Если это люди вашего отца, они уже запомнили номер машины. — Михаил прибавил газу. — Держитесь крепче.
Следующие двадцать минут были похожи на кадры из голливудского боевика. Михаил петлял по улицам, которые знал наизусть, проскакивал на жёлтый, нырял в дворы-колодцы. Внедорожник отставал, но упорно висел на хвосте.
— Вы что, гонщик? — спросила Вера, вцепившись в ручку над дверью.
— Бывший военный. Афганистан, Чечня. Водил БТР, это посложнее будет.
Наконец, использовав стройку на Васильевском острове как прикрытие, Михаилу удалось оторваться. Он загнал такси в подземный паркинг торгового центра и заглушил мотор.
— Пересидим немного, — сказал он, откидываясь на сиденье.
В тишине паркинга было слышно их тяжёлое дыхание. Вера расстегнула пальто, и Михаил увидел белоснежное платье, расшитое жемчугом. Должно быть, стоило целое состояние.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Как вас зовут?
— Михаил. А вы Вера, я понял.
— Вера. — Она грустно улыбнулась. — Ирония в том, что я перестала верить во что-либо хорошее. Пока не села в вашу машину.
— Не стоит делать поспешных выводов. Я просто таксист, который не хочет неприятностей.
— Таксист, который рискует жизнью ради незнакомки?
Михаил пожал плечами:
— У меня была дочь. Примерно вашего возраста. Умерла три года назад. Лейкемия.
— Мне жаль.
— После этого жена ушла. Сказала, не может видеть во мне постоянное напоминание о Кате. Вот я и катаюсь по ночам. Днём сплю, ночью работаю. Так проще не думать.
Вера молчала. Потом вдруг сказала:
— А я никогда не жила. Частные школы, охрана, водители. Университет в Швейцарии — тоже под присмотром. Отец всегда решал за меня. И вот последнее его решение — выдать замуж за сына своего делового партнёра. Чтобы объединить бизнес.
— Средневековье какое-то.
— Вы не понимаете. Мой отец... он считает, что делает как лучше. После смерти мамы он стал одержим идеей меня "защитить". А на самом деле просто запер в золотой клетке.
Телефон Михаила снова зазвонил. На этот раз определился номер — диспетчерская.
— Алло?
— Миша, ты где пропал? — раздался встревоженный голос Семёна, диспетчера ночной смены.
— Работаю. А что?
— Тут такое творится! Приехали какие-то люди, ищут твою машину. Сказали, у тебя пассажирка, которую нужно вернуть семье. Обещают большие деньги за информацию.
Михаил встретился глазами с Верой.
— Не знаю, о чём речь, Сёма. У меня обычная смена.
— Миша, они серьёзные ребята. Не влипай в историю.
— Спасибо за предупреждение.
Он отключился и набрал другой номер.
— Андрюха? Это Михаил. Помнишь, ты должен мне услугу? Пришло время её вернуть.
Пока он говорил, Вера смотрела на него с смесью надежды и страха. Закончив разговор, Михаил повернулся к ней:
— У меня есть друг на границе с Финляндией. Бывший сослуживец. Он может переправить вас без лишних вопросов. Но это рискованно.
— А аэропорт?
— Ваш отец наверняка уже перекрыл все выезды из города. В Пулково вас будут ждать.
Вера закусила губу:
— Сколько это будет стоить?
— Андрей сделает это бесплатно. Он мне должен — я вытащил его из-под обстрела в Грозном. А вот мне... — Михаил задумался. — Расскажите мне одну вещь. Почему именно сегодня? Что заставило вас сбежать прямо со свадьбы?
Вера опустила глаза:
— Вчера я узнала, что мой жених... что Игорь уже имеет любовницу. И не собирается с ней расставаться после свадьбы. Это был просто бизнес для всех. А когда я стояла перед алтарём, то поняла — если сейчас не сбегу, то не сбегу никогда. Это был мой последний шанс.
— Хорошая причина, — кивнул Михаил и завёл мотор. — Поехали. До границы три часа, если без пробок.
Они выехали из паркинга в метель. Город спал под белым покрывалом. Михаил выбрал окружную дорогу — длиннее, но безопаснее.
— Можно музыку? — спросила Вера.
— Конечно.
Она покрутила настройки и нашла джазовую волну. Майлз Дэвис заполнил салон меланхоличной трубой.
— Не ожидал, что молодёжь слушает джаз.
— Мама была пианисткой. Играла джаз в клубах, пока не встретила отца. Это единственное, что от неё осталось — любовь к музыке.
Они ехали молча, каждый погружённый в свои мысли. За окном мелькали редкие фонари, заснеженные поля, тёмные леса. На полпути Михаил остановился у придорожного кафе.
— Надо поесть что-нибудь. И переодеться вам не помешает.
В круглосуточном магазине при заправке Вера купила джинсы, свитер и куртку. Когда она вышла из туалета, переодевшись, Михаил не узнал её — исчезла богатая наследница, осталась обычная девушка с усталым лицом и решительным взглядом.
В кафе было пусто, только дальнобойщик дремал над тарелкой борща. Они заказали чай и бутерброды.
— Что будете делать в Финляндии? — спросил Михаил.
— Не знаю. Сниму квартиру, найду работу. У меня есть немного денег на счету, который отец не контролирует. Может, буду преподавать языки. Или играть на фортепиано в барах, как мама.
— Не боитесь?
— Боюсь. Но страх остаться в той жизни сильнее.
Дверь кафе распахнулась. Вошли двое мужчин в чёрных куртках. Вера напряглась, но они прошли мимо, направляясь к стойке.
— Расслабьтесь, — шепнул Михаил. — Обычные водители.
Но через минуту дверь открылась снова. На этот раз вошёл сам Виктор Романов с тремя охранниками.
Вера вздрогнула и instinctively схватила Михаила за руку.
— Вера, — Романов подошёл к их столику. Седой, подтянутый, в дорогом пальто — он выглядел как человек, привыкший получать всё, что хочет. — Пора домой.
— Я не вернусь, папа.
— Это не обсуждается. — Он перевёл взгляд на Михаила. — А вы, я полагаю, таксист? Спасибо, что присмотрели за моей дочерью. Вот ваше вознаграждение.
Он положил на стол пачку купюр. Михаил не пошевелился.
— Заберите ваши деньги. Я довожу пассажирку до места назначения.
Романов прищурился:
— Вы не понимаете ситуацию. Это семейное дело.
— А я не понимаю, почему взрослая женщина не может решать сама, как ей жить.
Один из охранников шагнул вперёд, но Романов остановил его жестом.
— Вера, не глупи. Игорь ждёт. Гости в шоке. Ты позоришь нашу семью.
— Семью? — Вера встала. — Какую семью, папа? Ты превратил нашу жизнь в бизнес-проект. Мама умерла от тоски в твоей золотой клетке, а теперь ты хочешь, чтобы я повторила её судьбу?
— Я защищаю тебя! Мир жесток, Вера. Ты не выживешь там одна.
— Может, и не выживу. Но это будет моя жизнь. Моя, понимаешь?
Романов помолчал, потом кивнул охранникам:
— Заберите её.
Михаил встал, загораживая Веру:
— Не советую.
— Вы угрожаете мне?
— Я констатирую факт. Здесь камеры, свидетели. Вы не захотите скандала.
— Вы не знаете, на что я способен ради дочери.
— А вы не знаете, на что способен человек, которому нечего терять, — спокойно ответил Михаил.
Они смотрели друг на друга — два мужчины, каждый со своей правдой. Наконец Романов сказал:
— Вера, если ты уйдёшь сейчас, пути назад не будет. Ни денег, ни поддержки. Ничего.
— Я знаю, папа.
— И ты всё равно уйдёшь?
— Да.
Романов постарел на десять лет за секунду. Он повернулся к Михаилу:
— Если с ней что-то случится...
— Ничего не случится. Довезу в целости.
Романов кивнул и пошёл к выходу. У двери обернулся:
— Прощай, Вера.
— Прощай, папа.
Когда за ним закрылась дверь, Вера опустилась на стул и расплакалась. Михаил молча протянул ей салфетки.
— Поехали, — сказал он, когда она успокоилась. — Осталось полчаса до границы.
Последние километры они ехали в молчании. Снег прекратился, и в разрывах туч показались звёзды. На подъезде к погранпереходу Михаил свернул на просёлочную дорогу.
— Здесь мой друг, — объяснил он.
Андрей ждал их у старого сарая — коренастый мужчина с добрым лицом и военной выправкой.
— Михаил, сколько лет!
Они обнялись, похлопывая друг друга по спинам.
— Это твоя пассажирка? — Андрей оценивающе посмотрел на Веру. — Переход через час. Финны — мои ребята, проблем не будет.
Вера достала конверт:
— Сколько я должна?
— Ничего. Михаил спас мне жизнь. Это меньшее, что я могу сделать.
Наступил момент прощания. Вера повернулась к Михаилу:
— Я не знаю, как вас благодарить.
— Не надо. Просто... живите. По-настоящему живите.
Она шагнула к нему и обняла — быстро, но крепко:
— Вы вернули мне веру в людей. И в себя.
— Взаимно, — тихо ответил Михаил.
Он смотрел, как её фигура растворяется в предрассветных сумерках, шагая к новой жизни. Потом сел в машину и поехал обратно в Петербург.
На обратном пути он включил радио. Тот же джаз, тот же Майлз Дэвис. Михаил улыбнулся. Впервые за три года он почувствовал, что жизнь имеет смысл.
В кармане зазвонил телефон. Неизвестный номер.
— Алло?
— Это Михаил? — раздался голос Романова. — Она перешла границу?
— Откуда вы...
— У меня везде есть люди. Но я не стал её останавливать. Вы были правы — это её жизнь. Спасибо, что довезли в целости.
— Не за что.
— И ещё... Если вам нужна будет работа, приходите. Мне нужны люди с принципами.
— Спасибо, но я предпочитаю оставаться таксистом.
— Как знаете. Но предложение в силе.
Михаил отключился и бросил телефон на соседнее сиденье. Впереди показались огни Петербурга. Новый день начинался в городе, который за одну ночь стал для него немного другим.
На приборной панели высветилось: "Пассажиров за смену: 13". Михаил усмехнулся. Тринадцатая пассажирка оказалась счастливой. Для них обоих.
Он включил счётчик и поехал искать новых пассажиров. У каждого из них была своя история, своя драма, своя надежда. И может быть, иногда простой таксист мог изменить чью-то судьбу. Просто довезя до места назначения.