Рустам Ахметов проснулся за пять минут до будильника, как всегда. Четыре тридцать утра. В окне спальни маячила тусклая луна, похожая на грязную монету, забытую в кармане старых джинсов. Он лежал, глядя в потолок, где водяные разводы складывались в карту несуществующих континентов. Спина ныла - пятнадцать лет за баранкой маршрутки давали о себе знать.
На кухне мать уже гремела кастрюлями. Восемьдесят два года, а встаёт раньше него.
- Рустамчик, чай будешь? - её голос дребезжал, как старое радио.
- Буду, мам.
Маршрут номер семнадцать. От автовокзала до Заречного района через весь Каменск. Туда-обратно, туда-обратно, как маятник проклятых часов. Рустам знал каждую выбоину на дороге, каждую остановку, каждого постоянного пассажира. Баба Клава с третьей остановки - едет на рынок торговать семечками. Студент Витёк - спит стоя, прислонившись к поручню. Маша-продавщица из "Магнита" - всегда пахнет ванильными духами из "Летуаля".
Но в тот вторник, седьмого ноября, что-то изменилось.
Она села на конечной остановке у автовокзала. Рустам заметил её в зеркало заднего вида - платье в мелкий цветочек, какие носили в девяностых, волосы собраны в низкий пучок. Молодая, лет тридцать, не больше. Села на третье место справа у окна. Рустам машинально пересчитал пассажиров для отчёта - восемь человек.
Странность началась на остановке "Школьная". Вышли трое, вошли пятеро. Рустам снова посмотрел в зеркало. Женщина сидела на том же месте, смотрела в окно. Но когда он пересчитал пассажиров, получилось девять. Без неё.
- Билетик передайте, - крикнул он, протягивая руку назад.
Никто не отозвался. Женщина даже не пошевелилась.
На конечной в Заречном все вышли. Все, кроме неё. Рустам встал, прошёл по салону. Третье место справа. Она сидела, сложив руки на коленях, смотрела прямо перед собой.
- Девушка, конечная. Выходить надо.
Она медленно повернула голову. Глаза у неё были серые, как ноябрьское небо над Каменском.
- Я еду обратно, - сказала она тихо. - Я всегда еду обратно.
Рустам пожал плечами. Бывает. Может, забыла что-то. Он вернулся на своё место, завёл двигатель. В зеркале заднего вида маршрутка была пуста.
Он резко обернулся. Третье место справа - пустое. Сердце ёкнуло, застучало быстрее. Рустам протёр глаза. Показалось. Недосып. Бессонница проклятая.
Следующий рейс. Она снова села на конечной. То же платье, та же причёска, то же место. Рустам специально следил за ней весь путь. На остановке "Парковая" к нему подсела баба Клава.
- Рустам Маратович, а что это за девка у окна сидит? Не видела раньше.
Рустам чуть не выронил руль.
- Видите её?
- А чего мне, слепой быть? Вижу. Только странная какая-то. Как не отсюда.
Но когда Рустам обернулся к бабе Клаве через минуту, та смотрела на него с беспокойством.
- Ты чего, милок? Какая девка? Там никого нет.
Три дня подряд она появлялась в первом утреннем рейсе. Садилась, ехала до конечной, исчезала. Иногда её видели другие пассажиры, иногда - нет. Рустам начал думать, что сходит с ума. Мать заметила, что он плохо ест, не спит.
- Рустамчик, ты бы к врачу сходил. Осунулся весь.
- Нормально всё, мам.
На четвёртый день он решился. Когда маршрутка опустела на конечной в Заречном, а женщина осталась сидеть, он подошёл и сел рядом.
- Кто вы?
Она смотрела в окно на серые панельки, на детскую площадку с покосившимися качелями.
- Меня зовут Марина. Марина Петровна Соколова. Я преподавала литературу в школе номер семь.
- Преподавали? А сейчас?
- Сейчас я предупреждаю.
Рустам почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не от слов - от того, как она их произнесла. Безо всякой интонации, как робот.
- О чём предупреждаете?
- О том, что будет пятнадцатого ноября. В семь сорок три утра. На перекрёстке Ленина и Садовой.
Рустам знал этот перекрёсток. Проклятое место - там постоянно случались аварии. Светофор работал через раз, а водители вечно торопились.
- Что будет?
Марина повернулась к нему. Вблизи её лицо казалось размытым, как старая фотография.
- То же, что было тридцать лет назад. Только хуже. Тогда погибла только я. Теперь погибнут четырнадцать человек. Дети из школы номер семь. Они поедут на экскурсию.
Рустам вышел из маршрутки, закурил дрожащими руками. Он бросил пять лет назад, но сейчас организм требовал никотина. В кармане завибрировал телефон. Неизвестный номер.
- Алло?
- Рустам Маратович? Это Елена Викторовна, завуч из седьмой школы. Мы хотели бы заказать маршрутку на пятнадцатое ноября. Везём детей на экскурсию в музей. Сможете?
Трубка выпала из руки. Рустам поднял её, услышал обеспокоенный голос:
- Алло? Вы меня слышите?
- Слышу. Я... я не смогу пятнадцатого. Маршрутка на техосмотре будет.
- Жаль. Ну что ж, обратимся к кому-нибудь ещё.
Вечером Рустам пошёл к бабе Клаве. Она жила в старой двухэтажке у рынка, квартира пропахла валерьянкой и кошками.
- Баба Клавдь, вы давно в Каменске живёте?
- Всю жизнь, милок. А что?
- Помните, тридцать лет назад авария была? На Ленина и Садовой?
Баба Клава нахмурилась, покопалась в памяти.
- Было дело. Молодая учительница погибла, из седьмой школы. Марина звали, кажется. Маршрутка с КамАЗом столкнулась. Водитель маршрутки потом спился, себя винил. Говорил, что не успел затормозить.
- А дата? Когда это было?
- Пятнадцатого ноября, точно. Помню, потому что у меня день рождения внука на следующий день был. Весь праздник насмарку.
Рустам вернулся домой как в тумане. Мать уже спала. Он сел на кухне, налил себе чаю, но пить не стал. Смотрел, как пар поднимается над кружкой, растворяется в воздухе.
Утром Марина снова была в маршрутке. На этот раз её видели все пассажиры. Она сидела тихо, смотрела в окно. Когда маршрутка проезжала перекрёсток Ленина и Садовой, она заплакала. Слёзы текли по её щекам, но она не вытирала их.
Рустам не выдержал. После рейса он пошёл в ГИБДД.
- Мне нужно поговорить с кем-то насчёт перекрёстка Ленина и Садовой.
Молодой лейтенант удивлённо поднял брови.
- А что с ним?
- Светофор не работает нормально. Аварийное место.
- Заявку подавали. На следующей неделе ремонтировать будут.
- На следующей неделе будет поздно!
Лейтенант посмотрел на него как на сумасшедшего. Рустам понял, что так ничего не добьётся.
Четырнадцатого ноября он не спал всю ночь. Ходил по квартире, пил чай, курил на балконе. Мать ворчала, но он не слушал. В голове крутилась одна мысль: что делать? Как предотвратить?
В пять утра он принял решение. Взял телефон, набрал номер школы - он сохранил его после звонка завуча.
- Седьмая школа, слушаю.
- Это Рустам Ахметов, водитель маршрутки. Елена Викторовна просила на сегодня транспорт для экскурсии. Я смогу. Приеду к семи.
- Хорошо, передам.
Ровно в семь Рустам стоял у школы. Дети - третий класс, человек четырнадцать - гомонили как воробьи. Елена Викторовна, полная женщина в очках, пересчитывала их.
- Все на месте. Поехали!
Рустам вёл маршрутку медленно, осторожно. На третьем ряду справа сидела Марина. Дети её не замечали, проходили сквозь неё, садились на то же место. Она смотрела на Рустама в зеркало заднего вида.
Семь тридцать пять. До перекрёстка три минуты. Рустам снизил скорость.
Семь тридцать восемь. Светофор впереди замигал жёлтым.
Семь сорок. Красный свет. Рустам остановился, хотя мог проскочить.
Семь сорок одна. Зелёный. Он не тронулся.
- Эй, дядь, чего стоим? - крикнул кто-то из детей.
Семь сорок две. Снова красный.
И тут Рустам увидел его. КамАЗ, гружёный щебнем, нёсся по Садовой. Водитель явно не собирался тормозить. Если бы Рустам поехал на зелёный, они бы встретились аккурат посередине перекрёстка.
КамАЗ пронёсся мимо, продавив красный. Дети в маршрутке даже не поняли, что произошло. Елена Викторовна нервно поправила очки.
- Ужас какой. Хорошо, что вы остановились.
Рустам посмотрел в зеркало заднего вида. Третий ряд справа был пуст. Но на секунду, одну только секунду, ему показалось, что Марина улыбнулась и кивнула.
Больше он её не видел.
Через неделю светофор починили. Через месяц водителя того КамАЗа лишили прав - оказалось, он был пьян. Рустам продолжал возить пассажиров по маршруту номер семнадцать, но теперь всегда притормаживал у того перекрёстка. На всякий случай.
А по ночам, когда не спалось, он думал о Марине Петровне Соколовой, учительнице литературы из школы номер семь. О женщине, которая вернулась, чтобы предупредить. Чтобы история не повторилась.
И ещё он думал о том, что мы все - пассажиры в чьей-то маршрутке. Едем от остановки к остановке, не зная, когда наступит конечная. Но иногда, очень редко, кто-то возвращается, чтобы предупредить о выбоине на дороге.
Надо только уметь видеть. И слышать. И верить.