Я стою. Стою уже полтора часа. Впереди ещё человек двадцать. Позади - человек сорок. Это поликлиника номер семь, регистратура, талончик к терапевту. Вы спросите - зачем? А я отвечу - а куда деваться? Давление скачет, как курс доллара. Сердце стучит, как соседи сверху после получки. Надо к врачу. А к врачу - через регистратуру. А в регистратуре - очередь.
Я, Виктор Семёнович, пятьдесят восемь лет от роду, из них сорок пять простоял в очередях. Подсчитал как-то на досуге. Вышло - пятнадцать лет чистого времени. Пятнадцать лет! За это время можно было выучить китайский язык, стать доктором наук, объехать весь мир. А я стоял. За колбасой, за билетами, за справками, за разрешениями, за подтверждениями разрешений.
Клавдия Петровна, стоящая передо мной, оборачивается:
- Виктор Семёнович, вы слышали? Говорят, электронную очередь введут.
- Слышал, - киваю я. - Тридцать лет слышу. При Брежневе слышал про автоматизацию, при Горбачёве - про ускорение, при Ельцине - про реформы. А очередь как стояла, так и стоит. Меняются только те, кто в ней стоит.
Она вздыхает:
- Это да. Помню, в восемьдесят третьем за югославскими сапогами стояли...
- Три дня, - подхватываю я. - С ночёвкой. Списки составляли, перекличку делали.
- И ведь купили!
- Купили. Развалились через месяц. Но сам факт! Достали! Дефицит!
Молодой человек сзади нервно ёрзает, уткнувшись в телефон. Поднимает голову:
- Долго ещё?
- А куда вы торопитесь? - интересуюсь я.
- Дела у меня.
- Дела... - я усмехаюсь. - У всех дела. У меня вот тоже дело - в очереди стоять. Это, молодой человек, целая наука. Философия, я бы сказал.
Он смотрит на меня, как на динозавра. А я продолжаю:
- Вот вы в телефоне своём... Что там? Инстаграм? Фейсбук? А мы тут - живое общение. Видите вон ту женщину в синем платке? Это Марья Ивановна. У неё внук в Америку уехал, программистом работает. А вон тот мужчина с палочкой - Пётр Палыч, бывший военный, в Афганистане служил. У каждого своя история. А вы в телефоне...
Парень пожимает плечами и снова утыкается в экран. Не понимает. Им, молодым, не понять. Они не знают, что такое стоять за маслом с четырёх утра. Не знают радости, когда "выбросили" венгерскую курицу. Не знают священного "Кто последний?"
Очередь движется. Медленно, как геологические эпохи. Один вышел из кабинета, один зашёл. Математика простая. При средней продолжительности приёма пятнадцать минут и двадцати человеках впереди - это пять часов. Минимум. Потому что обязательно кто-то будет "только спросить", кто-то полезет без очереди, а в час дня - обеденный перерыв.
Вспоминаю, как в девяностые за зарплатой стояли. По три дня. С матрасами. Предприятие разваливалось, денег не было, но очередь была. Парадокс? Нет, закономерность. Чем меньше есть что дать, тем длиннее очередь за этим.
- Граждане, кто к терапевту? - высовывается голова из регистратуры. - Талончики кончились. Приходите завтра.
Взрыв возмущения. Крики. Но я спокоен. Я это проходил сотни раз. Это как приливы и отливы - естественный природный процесс. Завтра придём пораньше. Послезавтра - ещё раньше. Это гонка, где все проигрывают, но участвуют.
Клавдия Петровна причитает:
- Как же так? Я с семи утра стою!
- А надо с шести, - философски замечаю я.
- Но открываются-то в восемь!
- Вот именно. Парадокс очереди - чтобы успеть к открытию, надо прийти до открытия. Чтобы прийти первым к восьми, надо прийти в семь. Но если все придут в семь, надо приходить в шесть. И так далее, до бесконечности.
Молодой человек с телефоном фыркает:
- Бред какой-то. В нормальных странах...
- В нормальных странах, - перебиваю я, - нет такого понятия, как "достать". У них есть "купить". А у нас - "достать". Чувствуете разницу? Купить - это просто. А достать - это искусство. Это знать, где, когда, через кого. Это связи, знакомства, умение ждать.
Выхожу из поликлиники. На улице - осень. Мелкий дождь, серое небо. Типичный октябрь. Иду в ЖЭК - надо справку какую-то для оформления субсидии. Знаю заранее - там тоже очередь. Там всегда очередь. Даже когда никого нет, очередь есть - просто все разошлись на обед.
В ЖЭКе - классика жанра. Душно, тесно, на стенах объявления пятилетней давности. Народу - человек пятнадцать. Все со своими бедами: у кого труба течёт третий месяц, у кого отопления нет, у кого крыша провалилась.
Занимаю очередь. Впереди - мужчина лет семидесяти. Разговорились.
- Я, - говорит, - тут с весны хожу. Крышу залатать. Обещают, обещают...
- А что обещают?
- Включить в план. На следующий год. Может быть.
Смеёмся оба. Горько так смеёмся. План, смета, финансирование - священные слова нашего бытия. Всё всегда упирается в них. Нет сметы - нет ремонта. Нет финансирования - нет сметы. Нет решения сверху - нет финансирования. Замкнутый круг, как очередь, которая кусает себя за хвост.
Сижу, размышляю. А ведь очередь - это наше всё. Это не просто стояние в ожидании. Это социальный институт. Это место, где все равны - и профессор, и дворник. Это демократия в чистом виде - кто раньше пришёл, тот впереди. Никакие деньги, связи, положение не помогут. Ну, почти не помогут.
Вспоминаю случай. Году в восемьдесят пятом было. Стою за мебельным гарнитуром. Польским. Три дня уже стою. И тут подъезжает чёрная "Волга", выходит человек в хорошем пальто. Прямо к директору магазина. Думаем - всё, сейчас без очереди возьмёт. А директор ему: "Становитесь в очередь, гражданин. У нас тут список, все записаны". И что вы думаете? Встал! В конец очереди встал. Правда, через час уехал. Но сам факт!
- Следующий! - кричат из кабинета.
Очередь оживляется, продвигается на один человек. Как в той игре, где надо стульев на один меньше, чем играющих. Только у нас наоборот - играющих всегда больше, чем стульев. Намного больше.
Молодая женщина с ребёнком пытается пройти без очереди:
- У меня ребёнок маленький, можно мне быстренько?
- У всех дети были маленькие, - отрезает бабулька в платке. - Стояли и вы постойте.
Жестоко? Может быть. Но это закон очереди. Нарушишь его - хаос начнётся. Каждый найдёт причину пролезть вперёд. У одного ребёнок, у другого поезд, у третьего сердце. А если всех пускать - зачем тогда вообще очередь?
Наконец, моя очередь. Захожу в кабинет. За столом - женщина неопределённого возраста с уставшим лицом.
- Что у вас?
- Справка нужна для субсидии.
- Паспорт, документы на квартиру, квитанции за последние полгода.
- Вот, - выкладываю папку.
Она листает, хмурится:
- А справка о составе семьи где?
- Так вы же её выдаёте.
- Мы выдаём, но сначала надо в паспортный стол.
- Но там сказали, что сначала к вам.
- Неправильно сказали. Сначала к ним, потом к нам.
- Но я уже два часа отстоял!
- Ну и что? Все стоят.
Выхожу. Опять дождь. Опять серость. Иду в паспортный стол. Там, естественно, тоже очередь. Занимаю. Стою. Думаю.
А ведь мы, советские люди, даже в рай попадём по очереди. Придём к вратам, а святой Пётр скажет: "Граждане, становитесь в очередь. Списки у архангела Гавриила. Без справки о безгрешности не пускаем. Справку получить у архангела Михаила. К нему очередь во-о-он там, за облаком".
В паспортном столе - молодая девушка. Удивительно. Обычно там сидят женщины, которые помнят ещё царя Гороха. Эта - лет двадцати пяти, с маникюром, с причёской.
- Здравствуйте, - говорю. - Мне справку о составе семьи.
- Пожалуйста, - улыбается она. - Паспорт давайте.
Пять минут - и готово. Чудо! Оборачиваюсь к очереди:
- Видели? Пять минут! Прогресс!
Народ недоверчиво хмыкает. Не верят. И правильно делают. Это исключение, которое подтверждает правило. Завтра эта девушка уйдёт в декрет или переведётся, и на её место сядет классическая тётя Клава, которая будет по полчаса искать печать и ругаться, что неправильно заполнено заявление.
Возвращаюсь в ЖЭК. Та же очередь, те же лица. Как будто никуда и не уходил.
- А, вернулись, - кивает мужик с крышей. - Я ваше место держал.
- Спасибо.
Это ещё одна особенность нашей очереди - взаимовыручка. Подержать место, пока человек отошёл. Посторожить сумки. Поделиться информацией, где что "дают". Мы можем ругаться, спорить, возмущаться, но в критический момент - мы вместе. Против системы, против хамства, против несправедливости.
Наконец, опять мой черёд. Та же тётка, то же усталое лицо.
- Вот справка из паспортного стола.
- Так, - листает бумаги. - А справка о доходах?
- Я же пенсионер. Какие доходы?
- Справка из пенсионного фонда нужна.
- Но вы же не говорили!
- А вы не спрашивали.
Выхожу. Уже темнеет. Пенсионный фонд закрыт. Завтра с утра опять. Опять очередь. Опять ожидание.
Иду в аптеку. Лекарства кончаются, надо купить. В аптеке - да, очередь. Человек десять. Но это ерунда, это быстро.
Стою, слушаю разговоры. Одна бабулька другой:
- Вот раньше в аптеке всё было! И микстуры, и порошки, и травы.
- И очереди были, - добавляет вторая.
- Так это ж за дефицитом! За импортным! А наше всегда было.
- Наше... Наш аспирин и сейчас есть. Только кто его берёт?
А я думаю - дело не в аспирине. Дело в ощущении. Раньше, стоя в очереди, мы знали - достанем, рано или поздно, но достанем. Была цель, был смысл. А сейчас? Стоим по привычке. Потому что не стоять не умеем.
Подходит моя очередь. Покупаю лекарства. Дорого. Но без очереди можно было бы купить ещё дороже в другой аптеке. А так - постоял, сэкономил. Тоже достижение.
Выхожу на улицу. Дождь кончился. Фонари горят. Иду домой. Медленно иду, не спешу. Спешить некуда. Дома никто не ждёт. Жена умерла пять лет назад. Сын в Москве, приезжает раз в год. Дочь в Германии, вообще не приезжает. Говорит - папа, переезжай к нам. А я что там делать буду? В очередях не стоят. Талончики в поликлинику через интернет берут. Справки по почте присылают. Скука.
Дома включаю телевизор. Новости. Президент что-то говорит про модернизацию, про цифровизацию, про искусственный интеллект. Усмехаюсь. Искусственный интеллект в очереди стоять не будет. Он сразу поймёт, что это бессмысленно. А мы, с естественным, стоим. И будем стоять.
Готовлю ужин. Простой - макароны, котлета из морозилки. Ем и думаю. А ведь вся моя жизнь - одна большая очередь. Сначала в детский сад, потом в школу, потом в институт. На работу устраивался - очередь на собеседование. Квартиру получал - пятнадцать лет в очереди. Машину покупал - три года ждал. Даже жениться - и то в очередь в ЗАГС вставали.
И ведь не только я. Все мы. Целая страна. Стоим и ждём. Чего ждём? Сами не знаем. Привыкли. Это наш образ жизни, наша философия, наша религия даже. Стояние и ожидание. Вечное "вот-вот", "скоро", "осталось немного".
Звонит телефон. Сын.
- Пап, как дела?
- Нормально. В поликлинике сегодня был.
- Что, заболел?
- Да нет, профилактика. Давление проверить.
- И как, проверил?
- Талончиков не было. Завтра пойду.
- Пап, ну сколько можно? Приезжай к нам. Тут частные клиники, без очередей.
- Дорого, наверное.
- Да какая разница? Здоровье дороже.
- Не в деньгах дело, сынок. Не поймёшь ты.
И правда не поймёт. Они, молодые, думают, что мы в очередях стоим от бедности, от безысходности. А мы стоим от... Даже не знаю, как объяснить. От потребности, что ли. От необходимости куда-то идти, что-то делать, с кем-то общаться.
Ложусь спать. Завтра опять в поликлинику. К семи приду. Или к половине седьмого, чтобы наверняка. Постою, поговорю с Клавдией Петровной, послушаю новости от Марьи Ивановны. Может, талончик достанется, может, нет. Не важно. Важно - процесс.
Засыпая, думаю - а может, это и есть смысл жизни? Не достичь чего-то, а идти к этому. Не получить, а ждать. Не иметь, а надеяться. Очередь - это ведь всегда надежда. Пока стоишь - надеешься. Дошёл до окошка, получил или не получил - всё, конец. А новая очередь - новая надежда.
Философия? Может быть. Но это наша философия. Выстраданная, выстоянная. В очередях за колбасой, за билетами, за справками. Мы - поколение очередей. И когда нас не станет, исчезнет целая эпоха. Эпоха людей, которые умели ждать.
Хотя нет. Очереди никуда не денутся. Изменятся, станут электронными, виртуальными, но останутся. Потому что очередь - это не просто способ распределения благ. Это способ существования. Это то, что делает нас равными. В очереди нет богатых и бедных, умных и глупых, начальников и подчинённых. Есть только первый, последний и все остальные между ними.
Утром просыпаюсь в половине шестого. Привычка. Быстро собираюсь, выхожу. На улице ещё темно. Иду к поликлинике. У входа уже человек пять стоят.
- Вы за талончиками? - спрашиваю.
- А за чем же ещё, - отвечает мужчина в ушанке. - Вон там список, записывайтесь.
Записываюсь. Номер тридцать седьмой. На часах - шесть пятнадцать. До открытия почти два часа. Стоим, ждём. Подходят ещё люди. К семи нас уже человек шестьдесят.
Клавдия Петровна появляется в половине восьмого.
- Ой, Виктор Семёнович, вы уже здесь! А я думала, первая буду.
- Первые пришли в пять утра, - сообщаю я.
- В пять? Они что, не спят совсем?
- А что делать? Жить-то надо. А чтобы жить, надо к врачу. А к врачу - через очередь.
В восемь открывают двери. Врываемся внутрь. У регистратуры уже толпа. Список забыт, каждый сам за себя. Проталкиваюсь, просовываю руку с паспортом в окошко.
- К терапевту!
- Кабинет пятнадцать, на одиннадцать тридцать.
Есть! Получил! Талончик в руках, как боевая награда. Выхожу из толпы, победитель. Клавдия Петровна машет своим талончиком:
- Я на двенадцать! А вы?
- На одиннадцать тридцать.
- Повезло вам!
Повезло. В нашей жизни это называется - повезло. Встал в шесть утра, отстоял два часа на холоде, отвоевал талончик в толпе - повезло.
До приёма ещё три часа. Иду домой, завтракаю, читаю газету. В газете пишут про реформу здравоохранения. Про то, что скоро всё будет по-новому, по-современному. Смеюсь. Тридцать лет реформируют, а воз и ныне там.
В одиннадцать возвращаюсь в поликлинику. У кабинета терапевта - очередь. Да, с талончиками, но очередь. Потому что на одиннадцать тридцать записано пять человек. Система такая. Чтобы врач без дела не сидел.
Сижу, жду. Рядом бабушка с внучкой лет пяти. Девочка канючит:
- Бабушка, долго ещё?
- Потерпи, золотко. Скоро.
- А почему мы сидим?
- Ждём очереди.
- А что такое очередь?
- Это когда много людей хотят к доктору, а доктор один. И каждый ждёт, когда его позовут.
- А почему докторов мало?
- Потому что... Потому что так устроен мир, детка.
Из уст младенца, как говорится. Действительно, почему? Почему в стране, которая первой полетела в космос, нельзя организовать нормальный приём у врача? Загадка. Хотя нет, не загадка. Ответ простой - потому что всегда так было. И все привыкли. И никто не хочет менять. Потому что изменить - это работать надо. А так - само как-нибудь...
Наконец, моя очередь. Захожу. Терапевт - женщина лет сорока, усталая, замученная.
- На что жалуетесь?
- Давление скачет. Голова болит.
- Давайте измерим.
Меряет. Сто пятьдесят на девяносто.
- Высоковато. Таблетки пьёте?
- Пью.
- Какие?
Называю.
- Не помогают, значит. Выпишу другие. И к кардиологу надо.
- А талончик?
- В регистратуре возьмёте. Если будут.
Выхожу с рецептом. В регистратуре спрашиваю про кардиолога.
- Талончики на следующий месяц пятнадцатого числа выдавать будем.
- Пятнадцатого ноября на декабрь?
- Да.
- А сегодня двадцать пятое октября.
- Ну и что? Все так ждут.
Иду в аптеку. Там очередь поменьше, человек пятнадцать. Но двигается медленно. Одна касса работает, вторая - технический перерыв. Всегда так - когда народу много, половина касс не работает. Закон подлости или продуманная система - не знаю.
Стою, размышляю. А ведь если подсчитать, сколько человеко-часов тратится на стояние в очередях по всей стране... Миллионы, миллиарды часов. Целые жизни. И всё впустую. Ни продукта, ни результата. Просто стояние.
Хотя нет, не впустую. Мы же общаемся, узнаём новости, делимся опытом. Очередь - это наш клуб, наша социальная сеть, наш университет. Где ещё профессор будет два часа стоять рядом с дворником и обсуждать цены на картошку?
Подходит моя очередь. Отдаю рецепт.
- Этого препарата нет, - говорит аптекарша. - Есть аналог, но дороже в три раза.
- А когда будет?
- Не знаю. Может, завтра, может, через неделю.
- Давайте аналог.
Плачу. Дорого. Пенсии на лекарства треть уходит. Но что делать? Жить-то хочется. Даже такой жизнью - от очереди к очереди.
Выхожу из аптеки. День в разгаре. Солнце выглянуло, потеплело. Решаю зайти в магазин, хлеба купить. В магазине у хлебного - очередь. Небольшая, человек пять. Но есть. Всегда есть. Это константа нашего бытия.
Беру хлеб, иду к кассе. Там тоже очередь. Одна касса из трёх работает. На второй - "учёт денежных средств", на третьей - просто "не работает". Стою. Впереди бабулька отсчитывает мелочь. Долго отсчитывает, кассирша ждёт. Сзади кто-то вздыхает, но никто не возмущается. Все понимают - старость, пенсия маленькая, каждая копейка на счету.
Расплачиваюсь, выхожу. Иду домой. По дороге думаю - а ведь я сегодня целый день в очередях простоял. И вчера. И позавчера. И так всю жизнь. А если спросят - как жил? Что отвечу? В очередях стоял?
Но потом думаю - а почему нет? Это же тоже жизнь. Со своими радостями и горестями, победами и поражениями. Вот сегодня талончик к врачу достал - радость. Лекарство дорогое купил - горесть. Но купил же - опять радость.
Дома готовлю обед. Суп из вчерашнего. Второе - гречка с тушёнкой. Просто, но сытно. Ем и думаю о завтрашнем дне. Завтра опять в ЖЭК надо, за справкой. Потом в пенсионный фонд. Потом... Всегда есть "потом". Всегда есть очередь, которую надо отстоять.
Вечером звонит дочь из Германии. По скайпу. Лицо на экране, как живая.
- Пап, как ты?
- Нормально. В очередях стою.
- Опять? Папа, ну сколько можно? Приезжай к нам.
- Не могу я, доченька. Тут дела.
- Какие дела? Какие дела могут быть у пенсионера?
- Очереди мои. Кто за меня стоять будет?
Она смеётся. Думает, шучу. А я серьёзно. Это моя жизнь, мой ритм, мой смысл. Убери очереди - что останется? Пустота. Четыре стены и телевизор. А так - движение, общение, цель.
Перед сном смотрю новости. Показывают какой-то современный МФЦ. Электронная очередь, удобные кресла, кондиционеры. Талончик из автомата, на табло высвечивается номер. Красота. Но народ всё равно стоит. Потому что талончики на месяц вперёд разобраны. Прогресс.
Ложусь спать. Завтра рано вставать. В ЖЭК к открытию надо успеть. Потом в пенсионный. Потом ещё куда-нибудь. Всегда есть куда. Всегда есть очередь.
Засыпая, думаю - когда помру, на могиле надо написать: "Здесь лежит Виктор Семёнович. Всю жизнь стоял. Дождался". Хотя нет. "Не дождался" - точнее будет. Потому что мы никогда не дождёмся. Всегда будет что-то, чего надо ждать. Новая очередь, новая надежда, новое ожидание.
И это, может быть, и есть жизнь. Не результат, а процесс. Не получение, а ожидание. Не конец очереди, а стояние в ней. Философия? Возможно. Но это наша философия. Философия очереди. Философия ожидания. Философия надежды на то, что вот-вот, ещё немного, ещё чуть-чуть...
И мы стоим. И будем стоять. Потому что не умеем иначе. Потому что это наш способ существования. Потому что очередь - это мы. А мы - это очередь. Вечная, бесконечная, неистребимая. Как сама жизнь.