Марина Волошина проснулась ровно в 5:47 утра, как всегда. Без будильника. Её организм работал как швейцарские часы — следствие пятнадцати лет работы в инвестиционном банкинге. Она потянулась в своей огромной кровати, чувствуя холод пустой половины, где когда-то спал Павел.
Прошло уже три года с развода, но привычка оставалась.
Накинув шёлковый халат, Марина направилась на кухню своей квартиры на Каменноостровском проспекте. Вид на Неву в утренней дымке стоил тех безумных денег, которые она выложила за эти апартаменты. Кофемашина уже варила её обычный двойной эспрессо — умный дом знал её расписание.
Именно тогда она увидела записку.
Небольшой листок бумаги лежал на кухонной стойке, аккуратно сложенный пополам. Марина нахмурилась. Она жила одна, система безопасности в доме была на уровне банковского хранилища, и вчера вечером этой записки точно не было.
Развернув листок, она прочитала:
«Сегодня в 11:23 Андрей Белов уронит кофе на отчёт Симоновой. Она уволится через неделю».
Марина перечитала записку дважды. Почерк был незнакомый, мелкий и аккуратный. Андрей Белов был младшим аналитиком в её отделе, а Симонова — его непосредственным начальником, известная своим взрывным характером.
Абсурд. Марина скомкала записку и выбросила в мусор. Какая-то дурацкая шутка. Возможно, уборщица... хотя откуда уборщице знать про её коллег?
***
В 11:23 Марина стояла в конференц-зале, представляя квартальный отчёт совету директоров, когда её телефон завибрировал. СМС от секретарши: «Марина Сергеевна, тут ЧП. Белов залил кофе весь отчёт Симоновой. Она в ярости».
Холодок пробежал по спине Марины. Совпадение. Просто совпадение.
Вечером, вернувшись домой, она первым делом проверила квартиру. Никаких следов проникновения. Камеры наблюдения показывали пустой коридор. Консьерж Виктор Петрович, как всегда, сидел внизу за своим столом — на записях видно, что он никуда не отлучался.
Марина налила себе бокал вина и попыталась забыть о странном происшествии. Но сон не шёл. В три часа ночи она встала попить воды и замерла.
На кухонной стойке лежала новая записка.
«Завтра в 14:00 акции «Газнефти» упадут на 12%. Успей продать до 13:45. Это только начало».
Руки Марины дрожали. Она метнулась к ноутбуку, проверила систему безопасности. Никто не входил. Датчики движения молчали. Но записка была реальной, она держала её в руках.
***
— Мам, ты странно звучишь, — голос Ксении в трубке был обеспокоенным. — Всё в порядке?
Марина позвонила дочери рано утром, что было необычно. Обычно они общались по выходным, когда Павел позволял.
— Всё хорошо, солнышко. Просто... соскучилась. Как дела в школе?
— Нормально. Пап сказал, ты не придёшь на мой концерт в пятницу.
— Приду, — твёрдо сказала Марина. — Обязательно приду.
После разговора с дочерью она всё-таки решилась. В 13:40 продала весь свой пакет акций «Газнефти» — почти на три миллиона рублей. Если это окажется ошибкой, она потеряет премию. Если...
В 14:00 грянула новость: экологическая катастрофа на одном из месторождений «Газнефти». Акции рухнули на 14%.
Марина сидела в своём кабинете, глядя на мониторы. Она только что заработала почти полмиллиона, просто вовремя продав акции. Но вместо радости чувствовала только страх.
Кто-то знал. Кто-то знал заранее.
***
— Виктор Петрович, — Марина поймала консьержа вечером у лифта. — Мне нужно с вами поговорить.
Старик поднял на неё усталые серые глаза. В них мелькнуло что-то... понимание?
— О чём, Марина Сергеевна?
— Вы не замечали ничего странного? Никто не приходил ко мне?
— К вам? Нет, никто. А что случилось?
Марина колебалась. Сказать про записки? Но это прозвучит безумно.
— Просто... мне показалось, кто-то был в квартире.
Виктор Петрович покачал головой:
— Исключено. Я бы знал. Может, вам стоит отдохнуть? Вы много работаете.
В его голосе была забота, но Марина уловила что-то ещё. Предупреждение?
***
Третья записка появилась через два дня:
«В пятницу на концерте Ксении произойдёт несчастье. Если хочешь его предотвратить, приходи с Павлом. Вместе. Иначе девочка пострадает».
Марина читала и перечитывала записку, чувствуя, как паника поднимается в горле. Угроза Ксении? Это уже не предсказания — это шантаж.
Она набрала номер Павла. Голос бывшего мужа был холодным:
— Марина? Что-то случилось?
— Паша, мне нужно с тобой встретиться. Срочно. Это касается Ксюши.
Пауза.
— Я буду через час.
***
Павел сидел на её кухне, в той самой кухне, где они когда-то вместе готовили завтраки, и выглядел чужим. Три года изменили его — появилась седина в висках, новые морщины у глаз.
— Так что с Ксенией? — спросил он напряжённо.
Марина молча положила перед ним три записки. Павел читал, его лицо менялось от недоверия к тревоге.
— Это какой-то розыгрыш...
— Первые два предсказания сбылись, — тихо сказала Марина. — В точности.
— Но как? Кто мог...
— Не знаю. Но если есть хоть малейший шанс, что Ксюше грозит опасность...
— Мы пойдём вместе, — твёрдо сказал Павел. — К чёрту гордость. Речь о нашей дочери.
Впервые за три года Марина увидела в его глазах того Павла, которого когда-то любила. Того, кто готов был защищать семью любой ценой.
***
Концертный зал школы был полон родителей. Марина и Павел сидели в третьем ряду, напряжённые как струны. Ксения, увидев их вместе, просияла так, что у Марины защемило сердце.
Концерт шёл своим чередом. Дети пели, танцевали, играли на инструментах. Ксения должна была выступать в конце с сольным номером на фортепиано.
И тут Марина заметила: один из софитов над сценой раскачивался. Едва заметно, но раскачивался. Прямо над тем местом, где стояло пианино.
— Паша, — она схватила его за руку. — Софит. Смотри.
Павел, архитектор с двадцатилетним стажем, мгновенно оценил ситуацию. Он вскочил и быстрым шагом направился к сцене, Марина за ним.
— Извините, техническая проблема, — громко сказал Павел, поднимаясь на сцену. — Всем отойти от центра!
В этот момент раздался треск, и тяжёлый софит рухнул вниз, разбив пианино в щепки. Крики, паника. Но никто не пострадал.
Ксения бросилась к родителям, обнимая обоих:
— Пап! Мам! Вы спасли всех!
Марина прижимала дочь, чувствуя, как дрожит. Павел обнял их обеих, и на мгновение они снова стали семьёй.
***
— Надо вызвать полицию, — сказал Павел, когда они вернулись в квартиру Марины. Ксения спала в гостевой комнате — они решили, что сегодня она останется с матерью.
— И что я им скажу? Что получаю записки из будущего?
— Но кто-то же ослабил крепление софита. Специально.
Марина кивнула:
— Кто-то, кто знал, что мы придём. Кто знал, что мы сможем предотвратить...
В дверь позвонили. Марина вздрогнула, Павел напрягся. На пороге стоял Виктор Петрович.
— Простите за поздний визит, — сказал старик. — Но думаю, нам пора поговорить.
***
Они сидели в гостиной. Виктор Петрович выглядел иначе — исчезла сутулость, взгляд стал острым и внимательным.
— Записки писал я, — просто сказал он.
— Как? — Павел сжал кулаки. — Зачем?
— Чтобы спасти вашу семью. И искупить свою вину.
Старик достал из кармана потёртую фотографию. На ней была молодая женщина с ребёнком.
— Моя дочь и внучка. Погибли в автокатастрофе двадцать лет назад. Я мог предотвратить это — видел знаки, чувствовал опасность. Я работал в особом отделе КГБ, занимались мы... скажем так, нестандартными методами анализа информации. Предсказательной аналитикой. После распада Союза отдел закрыли, но способности остались.
Марина ошеломлённо смотрела на него:
— Вы можете видеть будущее?
— Не совсем. Я вижу вероятности. Развилки судьбы, где малое действие может изменить всё. Вашу семью я наблюдаю три года. Видел, как вы отдаляетесь друг от друга, как страдает девочка. И видел, что будет дальше, если ничего не изменится.
— Что будет? — тихо спросил Павел.
— Ксения через два года попадёт в плохую компанию. Наркотики. Через пять лет — передозировка. Я видел это так ясно, как вижу вас сейчас.
Марина схватилась за сердце. Павел побледнел.
— Но была развилка, — продолжил Виктор Петрович. — Если вы снова станете семьёй, всё изменится. Проблема была в том, чтобы заставить вас поверить. Отсюда и записки.
— Софит... — начала Марина.
— Я ослабил крепление. Рассчитал так, чтобы он упал именно в тот момент. Знал, что Павел заметит — профессиональный глаз. Простите за этот обман, но иначе вы бы не поверили в реальность угрозы.
— Это... это безумие, — Павел провёл рукой по волосам.
— Да, — согласился старик. — Но разве не безумие — потерять дочь из-за гордости? Я потерял свою. Не дал мне Бог второго шанса. Вам даю я.
Он встал, направляясь к двери.
— Виктор Петрович, подождите, — окликнула его Марина. — Акции «Газнефти»... вы знали?
Старик грустно улыбнулся:
— Экологическую катастрофу устроили специально. Инсайдерская информация. Один из жильцов нашего дома замешан. Я просто... воспользовался знанием. Считайте это компенсацией за моральный ущерб.
— Но как вы попадали в квартиру?
— У меня есть ключи от всех квартир. Положение обязывает. А камеры... скажем так, не все мои навыки из прошлого забыты.
Он ушёл, оставив Марину и Павла в оглушённой тишине.
***
— Веришь ему? — спросил Павел после долгого молчания.
— А какая разница? — Марина повернулась к нему. — Паша, а что если он прав? Что если мы действительно можем потерять Ксюшу?
— Мы не потеряем, — твёрдо сказал он. — Ни за что не потеряем.
Они сидели на диване, где когда-то проводили вечера вместе. Расстояние между ними было всего полметра, но казалось пропастью.
— Помнишь, как мы выбирали имя для Ксюши? — неожиданно спросила Марина.
Павел улыбнулся:
— Ты хотела назвать её Софией, а я — Александрой. Спорили целую неделю.
— А потом увидели сериал с Ксенией Собчак и решили, что это знак.
Они рассмеялись. Впервые за три года — вместе, искренне.
— Марина, — Павел повернулся к ней. — Я никогда не переставал... Чёрт, это так сложно.
— Я знаю, — она положила руку на его ладонь. — Я тоже.
— Мы столько всего наговорили друг другу. Столько обид.
— Но Ксюша важнее наших обид, правда?
— Да. Безусловно.
Из гостевой комнаты донёсся голос:
— Мам? Пап? Вы ещё не спите?
Ксения стояла в дверях в пижаме, растрёпанная со сна.
— Иди сюда, солнышко, — позвала Марина.
Девочка села между родителями, прижалась к обоим.
— Вы правда снова вместе?
Марина и Павел переглянулись над её головой.
— Мы... работаем над этим, — осторожно сказал Павел.
— Круто! Знаете, я вам кое-что не сказала. Виктор Петрович, наш консьерж... он мне тоже записку передал. Неделю назад.
Родители замерли.
— Какую записку? — напряжённо спросила Марина.
Ксения достала из кармана пижамы сложенный листок:
— Он сказал, отдать вам, когда вы будете вместе. Вот, теперь вы вместе.
Марина развернула записку. Почерк был знакомый:
«Будущее не предопределено. Но любовь — это единственная сила, способная изменить любые предсказания. Не упустите свой второй шанс.
P.S. Через год у Ксении будет младший брат. Или сестра. Это уже вам решать».
Марина покраснела. Павел кашлянул.
— Что там? — заинтересовалась Ксения.
— Ничего особенного, — быстро сказала Марина, пряча записку. — Просто добрые пожелания.
***
Утром Марина проснулась от запаха кофе. Павел стоял у плиты, готовя омлет — как раньше, в их прошлой жизни.
— Не ушёл? — спросила она, появляясь в кухне.
— Решил приготовить завтрак. Ксюша ещё спит. У неё же каникулы начались.
— Паша...
— Знаю. Нам многое нужно обсудить. Но может, начнём с завтрака? Как раньше?
Марина кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Они сели за стол втроём — Ксения появилась, привлечённая запахами.
— Как в старые времена, — счастливо вздохнула девочка.
За окном шёл снег — редкость для Петербурга в октябре. Марина подумала: может, это тоже знак? Или просто погодная аномалия?
Телефон Марины пиликнул. СМС от неизвестного номера:
«Симонова подала заявление об увольнении. Поздравляю с повышением, начальник отдела».
Она подняла глаза. В окно напротив она увидела Виктора Петровича. Старик стоял на балконе, поливая цветы. Заметив её взгляд, он поднял руку в приветствии и улыбнулся.
Марина улыбнулась в ответ. Предсказания, судьба, случайности — какая разница? Важно только то, что они снова вместе. Семья.
— О чём задумалась? — спросил Павел.
— О будущем, — ответила Марина. — О нашем будущем.
Ксения радостно захлопала в ладоши:
— У нас теперь будет общее будущее! Виктор Петрович был прав!
— В чём прав? — удивился Павел.
— Он сказал, что иногда нужно просто поверить в чудо. И оно случится.
Марина и Павел снова переглянулись. В глазах обоих был один и тот же вопрос: что ещё знает этот странный старик? Но вслух никто ничего не сказал.
За окном снег усилился, превращая Петербург в сказочный город. Где-то внизу Виктор Петрович, загадочно улыбаясь, поливал свои цветы, не обращая внимания на снегопад.
А в квартире на Каменноостровском проспекте семья Волошиных завтракала вместе. Впервые за три года. И это было самое настоящее чудо — с предсказаниями или без них.