Марина Петровна Воронцова прижала ладонь к распухшей щеке и в очередной раз взглянула на часы. Четверть третьего. Она сидела в приёмной стоматологической клиники «Белая улыбка» уже двадцать минут, и с каждой минутой пульсирующая боль в правой стороне челюсти становилась всё невыносимее.
Клиника располагалась на третьем этаже старого московского дома недалеко от Чистых прудов. Марина Петровна выбрала её по рекомендации коллеги — здесь работал доктор Караев, специалист, как говорили, от Бога. Приёмная была обставлена со вкусом: мягкие кресла цвета слоновой кости, на стенах — репродукции импрессионистов, в углу тихо журчал небольшой фонтанчик. Всё это должно было успокаивать пациентов, но Марину Петровну сегодня ничто не могло успокоить.
— Марина Петровна? — из-за двери кабинета выглянула молодая ассистентка в белоснежном халате. — Проходите, пожалуйста.
Девушка выглядела взволнованной. Марина Петровна, несмотря на боль, отметила это профессиональным взглядом бухгалтера, привыкшего замечать несоответствия. Тёмные круги под глазами, дрожащие руки, постоянно вибрирующий в кармане телефон, на который ассистентка бросала нервные взгляды.
— Здравствуйте, Марина Петровна, — доктор Рашид Караев поднялся ей навстречу. Высокий, седеющий мужчина с внимательными карими глазами и уверенными движениями хирурга. — Что вас беспокоит?
— Зуб мудрости, доктор. Третий день мучаюсь. Вчера ночью совсем не спала.
Караев кивнул и жестом пригласил её в кресло. Пока он мыл руки и надевал перчатки, Марина Петровна услышала, как в соседнем кабинете кто-то повысил голос. Стены в старых домах были тонкими, и звуки проникали довольно отчётливо.
— ...не имеете права! — мужской голос звучал возмущённо. — Отец составил новое завещание, я это точно знаю!
— Игорь Валентинович, пожалуйста, успокойтесь, — это был женский голос, усталый и напряжённый. — Нотариус подтвердил, что последнее завещание датировано прошлым годом.
Доктор Караев включил бормашину, заглушив разговор, но Марина Петровна успела уловить знакомые нотки в мужском голосе. Где-то она его слышала.
— Откройте рот, пожалуйста, — попросил доктор. — Да, вижу проблему. Зуб придётся удалять, он растёт неправильно и давит на соседний. Сделаем анестезию.
Пока доктор готовил шприц, его ассистентка — на бейджике было написано «Елена Сергеевна» — снова проверила телефон. На экране мелькнуло сообщение, и Марина Петровна, сидевшая под углом, невольно прочитала: «Он здесь. В соседнем кабинете. Что делать?»
Укол был неприятным, но терпимым. Доктор Караев попросил подождать несколько минут, пока подействует анестезия, и вышел из кабинета вместе с ассистенткой. Марина Петровна осталась одна.
Из соседнего кабинета снова донеслись голоса. На этот раз говорили тише, но в тишине стоматологического кресла слова были различимы.
— ...последний раз видели в среду у нотариуса, — женский голос. — Он сказал, что идёт к стоматологу.
— К стоматологу? — мужчина удивился. — Отец терпеть не мог дантистов.
— Тем не менее, соседка видела, как он входил в эту клинику. Это было в среду, около трёх часов дня.
Марина Петровна нахмурилась. Среда, три часа дня... Она вспомнила. В прошлую среду она была здесь на консультации. И действительно видела пожилого мужчину, который вышел из этого самого кабинета, где сейчас шёл разговор. Он выглядел расстроенным и что-то бормотал себе под нос.
Дверь открылась, и вернулся доктор Караев. Один, без ассистентки.
— Ну как, подействовало? — он слегка постучал инструментом по десне. — Чувствуете что-нибудь?
— Нет, всё онемело.
— Отлично. Сейчас удалим этот зуб, и вы забудете о боли.
Пока доктор работал, Марина Петровна размышляла. Профессиональная привычка анализировать информацию не давала покоя даже сейчас. Пожилой мужчина, завещание, пропажа... И почему ассистентка так нервничает?
Процедура заняла около получаса. Зуб оказался сложным, с искривлёнными корнями, но доктор Караев работал уверенно и аккуратно.
— Всё прошло хорошо, — сказал он, закончив. — Сейчас Елена Сергеевна даст вам рекомендации и выпишет обезболивающее.
Но Елена Сергеевна не появлялась. Доктор нахмурился и вышел её искать. Марина Петровна осталась в кресле с марлевым тампоном во рту.
Из коридора донёсся приглушённый разговор:
— ...не могу больше молчать, Рашид Мамедович!
— Елена, прошу вас, не сейчас. У нас пациент.
— Но они же ищут его! А мы знаем...
— Мы ничего не знаем. И вам лучше об этом помнить.
Марина Петровна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что-то было очень неправильно в этой ситуации.
Елена Сергеевна вернулась в кабинет, стараясь выглядеть спокойной. Она выписала рецепт дрожащей рукой и монотонным голосом произнесла стандартные рекомендации: не есть два часа, не полоскать сегодня, принимать обезболивающее при необходимости.
Марина Петровна поднялась с кресла и направилась к выходу. В коридоре она столкнулась с мужчиной, выходящим из соседнего кабинета. Теперь она его узнала — Игорь Валентинович Архипов, владелец сети аптек. Они встречались на налоговом семинаре год назад.
— Марина Петровна? — удивился он. — Вы здесь?
— Зуб удаляла, — она показала на опухшую щеку. — А вы?
— Я... — он замялся. — Семейные дела. Ищу отца. Он пропал в прошлую среду, и последний раз его видели здесь.
Марина Петровна вспомнила расстроенного старика.
— Пожилой мужчина, седой, в коричневом пальто? — спросила она.
Архипов оживился:
— Да! Вы его видели?
— В прошлую среду. Он выходил из кабинета, где проводят... — Марина Петровна осеклась. Она хотела сказать «ортопедические процедуры», но вспомнила табличку на двери. Там было написано «Рентген-кабинет».
— Из какого кабинета? — нетерпеливо спросил Архипов.
— Из рентген-кабинета. Но это странно...
— Что странно?
Марина Петровна задумалась. Её аналитический ум начал складывать пазл.
— Он выходил из рентген-кабинета, но выглядел так, словно ему сделали что-то болезненное. Был бледный, держался за челюсть. После рентгена так не бывает.
Архипов нахмурился:
— Вы уверены, что это был рентген-кабинет?
— Да, я помню табличку. Хотя... — она прищурилась, вспоминая. — Дверь была приоткрыта, и я видела краем глаза стоматологическое кресло. В рентген-кабинете не должно быть кресла.
Они переглянулись. Архипов решительно направился к той двери, но она оказалась заперта.
— Что вы делаете? — Елена Сергеевна выскочила из процедурного кабинета. — Туда нельзя!
— Почему? — холодно спросил Архипов. — Это же рентген-кабинет?
— Он... он не работает. Аппарат сломан.
— Тогда почему мой отец выходил оттуда в прошлую среду?
Елена Сергеевна побледнела. В этот момент появился доктор Караев.
— В чём дело? — его голос был спокоен, но в глазах мелькнула тревога.
— Доктор Караев, — Архипов говорил жёстко. — Мой отец был здесь в прошлую среду. Свидетель видел, как он выходил из этого кабинета. Что с ним произошло?
— Я не знаю, о чём вы говорите, — Караев покачал головой. — В среду у меня было несколько пациентов, но вашего отца среди них не было.
— Рашид Мамедович, — Елена Сергеевна внезапно всхлипнула. — Я больше не могу. Расскажите им правду!
Доктор бросил на неё предупреждающий взгляд, но девушка продолжала:
— Старик Архипов действительно был здесь. Он пришёл не как пациент. Он... он что-то искал.
— Что искал? — Архипов шагнул вперёд.
— Не знаю точно, — Елена Сергеевна вытирала слёзы. — Он говорил что-то про документ, который спрятал здесь много лет назад. Сказал, что когда-то был совладельцем этого помещения.
Марина Петровна вспомнила обрывок разговора про завещание и сложила два и два.
— Он спрятал здесь новое завещание, — сказала она. — Поэтому и пришёл — забрать его, чтобы отнести нотариусу.
Все повернулись к ней.
— Но почему здесь? — удивился Архипов.
— Вы сами сказали — он терпеть не мог стоматологов. Значит, был уверен, что вы никогда не станете его здесь искать. А если он действительно был совладельцем помещения...
— У него были ключи, — докончил Караев и тяжело вздохнул. — Да, он приходил. Попросил разрешения осмотреть тот кабинет — мы используем его как подсобку, рентген-аппарат давно вывезли. Сказал, что оставил там что-то важное.
— И что дальше? — Архипов сжал кулаки.
— Он долго что-то искал в старом шкафу, который встроен в стену. Нашёл какой-то конверт за задней стенкой. Выглядел очень довольным. Сказал, что теперь всё будет по справедливости.
— А потом?
Караев развёл руками:
— Потом ушёл. Больше я его не видел.
— Но куда он мог деться? — Архипов провёл рукой по волосам. — С конвертом, с завещанием?
Марина Петровна, всё ещё придерживая марлю у щеки, внимательно посмотрела на Елену Сергеевну. Девушка нервно теребила край халата и избегала взглядов.
— Елена Сергеевна, — мягко сказала Марина Петровна. — Вы что-то недоговариваете. Кому вы писали, что «он здесь»?
Девушка вздрогнула.
— Я... я не понимаю...
— Я видела ваше сообщение. Вы кому-то сообщили, что Игорь Валентинович здесь. Кому?
Елена Сергеевна расплакалась:
— Анне Сергеевне! Его дочери! Она просила следить, не появится ли брат в клинике. Она... она тоже искала отца.
— Анна здесь? — Архипов удивился. — Но она сказала, что уехала в Питер!
В этот момент дверь клиники открылась, и вошла высокая женщина в элегантном сером пальто. Увидев собравшихся, она остановилась.
— Анна? — Архипов уставился на сестру. — Ты говорила, что в Питере!
— Я вернулась, когда узнала про отца, — она выглядела усталой. — Елена Сергеевна написала, что ты здесь, вот я и пришла.
— Ты знала, что отец был здесь в среду?
Анна кивнула:
— Соседка сказала. Я расспрашивала всех, кто мог его видеть.
Марина Петровна наблюдала за братом и сестрой. Что-то в поведении Анны казалось неестественным. Слишком спокойна для человека, чей отец пропал.
— Анна Сергеевна, — медленно произнесла Марина Петровна. — А вы не были здесь в среду?
Женщина резко повернулась к ней:
— Что? Нет, конечно. Я же сказала — была в Питере.
— Странно, — Марина Петровна нахмурилась. — Мне показалось, я видела вашу машину на парковке. Белая Камри, номер с тремя семёрками?
Это был блеф. Марина Петровна понятия не имела, какая у Анны машина. Но женщина дёрнулась:
— Вы ошибаетесь. У меня серебристая Мазда.
— Точно, — кивнула Марина Петровна. — Значит, это был кто-то другой в белой Камри, кто ждал на парковке и следил за входом в клинику.
Анна побледнела. Архипов медленно повернулся к сестре:
— Анна... Ты была здесь? Ты видела отца?
— Я... — она запнулась. — Да, я приезжала. Но я не заходила в клинику!
— Но ты видела, как отец вышел?
— Да.
— И что было дальше?
Анна молчала. Все ждали.
— Я поговорила с ним, — наконец призналась она. — Он показал мне конверт. Сказал, что изменил завещание и теперь всё достанется благотворительному фонду. Всё! Понимаете? Он решил оставить нас без наследства!
— И что ты сделала? — голос Архипова звучал угрожающе.
— Ничего! Я пыталась его переубедить, но он сел в такси и уехал. Больше я его не видела!
— В такси? — Марина Петровна прищурилась. — Вы запомнили номер? Или хотя бы цвет машины?
— Жёлтое такси, — Анна растерянно посмотрела на неё. — Обычное московское такси. Я не обратила внимания на номер.
Доктор Караев достал телефон:
— У нас есть камера наблюдения над входом. Можем посмотреть запись.
Все переместились к компьютеру администратора. Караев открыл программу и нашёл запись за прошлую среду. На экране появилось изображение входа в клинику.
— Вот, — Караев указал на экран. — 15:47. Пётр Валентинович Архипов выходит из клиники.
Пожилой мужчина в коричневом пальто действительно вышел на улицу, держа в руках конверт. Он остановился, оглянулся и направился к краю тротуара.
— А вот и Анна, — Архипов указал на женскую фигуру, выскочившую из припаркованной машины.
На записи было видно, как они о чём-то оживлённо говорят. Старик Архипов махал конвертом, Анна что-то доказывала. Потом подъехало такси, старик сел и уехал. Анна осталась стоять на тротуаре.
— Стоп, — Марина Петровна наклонилась к экрану. — Перемотайте назад. Вот этот момент.
Караев остановил запись в момент, когда такси подъезжало.
— Смотрите внимательно, — сказала Марина Петровна. — Такси подъехало слишком быстро. Как будто его уже вызвали и оно ждало именно этого пассажира.
— И что? — Анна пожала плечами. — Отец вызвал такси заранее.
— Через приложение? — Марина Петровна скептически подняла бровь. — Ваш отец пользовался приложениями для вызова такси?
Архипов покачал головой:
— Отец не доверял всем этим современным штукам. Максимум — звонил в службу такси по телефону.
— Значит, кто-то вызвал такси для него, — заключила Марина Петровна. — Кто-то, кто знал, во сколько он выйдет из клиники.
Все посмотрели на Елену Сергеевну. Девушка покраснела:
— Я не вызывала такси!
— А кто ещё знал, что Пётр Валентинович здесь? — спросил Караев.
— Никто, — Елена Сергеевна растерянно оглядывалась. — То есть... Подождите. Когда он искал документы в подсобке, туда заходил наш техник. Сергей Павлович. Он меняет картриджи в принтерах и обслуживает оборудование.
— Где он сейчас? — резко спросил Архипов.
— Не знаю. Он приходит раз в неделю, по средам...
— По средам, — повторила Марина Петровна. — И в прошлую среду он был здесь. Интересно.
Караев снова взялся за телефон:
— У меня есть его номер. Сейчас позвоню.
Но номер не отвечал.
— Есть у вас его адрес? — спросил Архипов.
— В договоре должен быть, — Караев полистал папку с документами. — Вот. Сергей Павлович Мельников, проживает... Это же совсем рядом, две улицы отсюда.
— Едем, — решительно сказал Архипов.
— Подождите, — остановила его Марина Петровна. — Давайте ещё раз посмотрим запись. Может, удастся разглядеть номер такси.
Они снова склонились над монитором. Караев увеличил изображение, но номер был виден плохо.
— Постойте, — Елена Сергеевна внезапно указала на экран. — Смотрите на заднее стекло. Там наклейка какая-то.
Действительно, на заднем стекле такси была яркая наклейка.
— «Ветеран труда», — прочитал Караев. — Не так много таксистов с такими наклейками.
— Можно позвонить в таксопарки, — предложила Марина Петровна. — Описать приметы и узнать, кто работал в то время в этом районе.
Следующий час прошёл в телефонных звонках. Архипов и Анна обзванивали таксомоторные парки, Караев пытался дозвониться до техника, а Марина Петровна, несмотря на ноющую челюсть, помогала искать информацию в интернете.
Наконец, Анна положила трубку с победным видом:
— Нашла! Таксопарк «Столица». У них есть водитель с такой наклейкой. Владимир Петрович Субботин. В тот день он работал в нашем районе.
— Адрес есть?
— Диспетчер не дала, но сказала, что он сегодня на смене. Можно встретить его в парке.
Они решили разделиться. Архипов с Анной поехали в таксопарк, а Марина Петровна, несмотря на предложения отдохнуть после удаления зуба, настояла на том, чтобы вместе с доктором Караевым съездить по адресу техника.
Дом, где жил Сергей Павлович Мельников, оказался типовой пятиэтажкой времён Хрущёва. Подъезд был открыт, домофона не было. Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь.
Долго никто не открывал. Потом за дверью послышались шаги, и пожилой женский голос спросил:
— Кто там?
— Мы ищем Сергея Павловича Мельникова, — сказал Караев. — Я его работодатель, доктор Караев.
Дверь приоткрылась на цепочке. В щели показалось морщинистое лицо старушки:
— Серёжи нет. Уехал он.
— Когда уехал? Куда?
— В среду вечером. Сказал, к сестре в Тверь поехал. Срочно, говорит, вызвали.
Марина Петровна и Караев переглянулись.
— А когда вернётся?
— Не сказал. Дал мне ключи, попросил цветы поливать. Странно это всё. У него и сестры-то нет никакой.
— Можно нам войти? — спросила Марина Петровна. — Это очень важно. Мы ищем пропавшего человека, и Сергей Павлович может знать, где он.
Старушка поколебалась, но потом сняла цепочку:
— Ладно, проходите. Только я с вами пойду. Мало ли что.
Квартира Мельникова была маленькой, однокомнатной. Чисто, но бедно. На столе лежали какие-то бумаги.
— Можно посмотреть? — спросил Караев.
— Смотрите, — пожала плечами старушка. — Только ничего не берите.
Среди бумаг были счета за коммунальные услуги, какие-то чеки... И распечатка из интернета с адресом дома отдыха «Сосновый бор» в Подмосковье.
— Что это за место? — Марина Петровна показала распечатку старушке.
— Не знаю. Первый раз вижу.
Караев уже искал в телефоне:
— Дом отдыха для пожилых людей. Час езды от Москвы. Надо туда ехать.
Они поблагодарили старушку и выбежали на улицу. По дороге Караев позвонил Архипову и рассказал о находке. Договорились встретиться у дома отдыха.
«Сосновый бор» оказался приличным заведением, окружённым действительно сосновым лесом. У входа их уже ждали Архиповы.
— Таксист подтвердил, — сказал Игорь Валентинович. — Вёз пожилого мужчину сюда. Тот попросил подождать, зашёл внутрь с конвертом, но обратно не вышел. Таксист прождал полчаса и уехал.
Они вошли в холл. За стойкой администратора сидела полная женщина в очках.
— Здравствуйте, — Архипов подошёл к ней. — Мы ищем Петра Валентиновича Архипова. Он мог быть здесь в среду.
Женщина нахмурилась:
— У нас нет постояльца с такой фамилией.
— Он не постоялец. Он мог прийти как посетитель. Пожилой мужчина, в коричневом пальто.
— В среду? — администратор полистала журнал. — Да, был такой посетитель. Пришёл к Николаю Степановичу Воронову. Они друзья детства, как он сказал.
— Воронов? — Архипов удивился. — Не слышал такой фамилии.
— Можно нам поговорить с господином Вороновым? — спросила Марина Петровна.
— Конечно. Он в своей комнате, номер 27. Второй этаж, направо по коридору.
Они поднялись на второй этаж и постучали в дверь с номером 27.
— Войдите! — раздался бодрый голос.
В комнате в кресле у окна сидел худощавый старик с живыми глазами и аккуратно подстриженной бородкой.
— Николай Степанович? — спросил Архипов. — Я сын Петра Валентиновича Архипова. Мы ищем отца.
Старик внимательно посмотрел на него:
— Похож. Да, Петя был у меня в среду. Мы долго говорили.
— О чём? И где он сейчас?
Воронов вздохнул:
— Присаживайтесь. История длинная. Мы с вашим отцом дружим с детства. Вместе пережили многое. И вот он пришёл ко мне с просьбой.
— С какой просьбой?
— Сохранить и передать нотариусу важный документ. Новое завещание.
— Так оно у вас? — Анна вскочила с места.
— Было. Я отправил его нотариусу, как Пётр просил. Заказным письмом, с уведомлением. Должно дойти завтра-послезавтра.
— Но где отец? — Архипов сжал кулаки.
Воронов помолчал, потом сказал:
— Пётр уехал. Сказал, что хочет пожить спокойно последние годы. Без семейных склок и дележа наследства. Попросил не говорить вам, где он, пока завещание не вступит в силу.
— Но он не может так просто исчезнуть!
— Может. У него есть дом в деревне, о котором вы не знаете. Он купил его давно, на имя своего двоюродного брата. Там он и живёт сейчас.
— Это незаконно! — воскликнула Анна. — Мы подадим в суд!
— Подавайте, — спокойно сказал Воронов. — Только учтите — в новом завещании Пётр оставил вам обоим солидные суммы. Не всё состояние, но достаточно для безбедной жизни. Если будете оспаривать — можете остаться ни с чем. Суд может признать завещание недействительным, но тогда вступит в силу предыдущее, где всё отписано благотворительности.
Архиповы переглянулись.
— А что с техником? — спросила Марина Петровна. — Сергеем Мельниковым?
Воронов усмехнулся:
— А, Серёжка. Это мой племянник. Хороший парень. Пётр попросил его вызвать такси к определённому времени. И потом дал ему денег на отпуск — чтобы уехал на недельку, не отвечал на звонки. Не хотел, чтобы вы его нашли слишком быстро.
— Отец всё продумал, — с невольным уважением сказал Архипов.
— Ваш отец — умный человек. Он знал, что вы будете его искать. Знал, что найдёте след в клинике. Но рассчитывал, что пока вы будете искать, завещание дойдёт до нотариуса.
— И всё-таки, где он? — не сдавалась Анна.
— Я дал слово не говорить. И не скажу. Но могу передать ему, что вы его искали. Если захочет — свяжется сам.
Марина Петровна поднялась:
— Думаю, нам пора. Пётр Валентинович жив и здоров, принял решение о своей жизни. Это его право.
Архиповы нехотя последовали её примеру. У выхода Игорь Валентинович обернулся:
— Передайте отцу... Передайте, что мы поняли. И не будем оспаривать завещание.
Воронов кивнул:
— Передам.
На обратном пути все молчали. Марина Петровна держалась за щеку — анестезия отходила, и начинало ныть.
— Спасибо вам, — сказал ей Архипов, когда они вернулись к клинике. — Без вашей наблюдательности мы бы не нашли отца. То есть... не узнали бы, что с ним.
— Не за что. Профессиональная привычка — замечать несоответствия.
Доктор Караев, который всю дорогу молчал, наконец заговорил:
— Знаете, я ведь догадывался, что Пётр Валентинович что-то задумал. Когда он искал документы, выглядел не встревоженным, а... решительным. Как человек, который точно знает, что делает.
— Мудрый человек, — согласилась Марина Петровна. — Кстати, о мудрости. Мой зуб мудрости вы блестяще удалили, доктор. Спасибо.
Караев улыбнулся:
— Приходите через неделю на осмотр. И не забывайте принимать антибиотики.
Марина Петровна попрощалась со всеми и пошла к метро. День выдался странным. Она пришла лечить зуб, а оказалась втянута в семейную драму с элементами детектива. Хотя, если подумать, вся наша жизнь — это своего рода детектив, где каждый что-то скрывает, а истина открывается неожиданно, в самых обычных местах.
Дома её встретил кот Барсик, требовательно мяукающий. Марина Петровна покормила его, приняла обезболивающее и улеглась на диван. Завтра нужно будет идти на работу, проверять квартальные отчёты, сводить баланс. Обычная, рутинная жизнь. Но теперь она знала — даже в самой обычной жизни может скрываться необычная история. Нужно только быть внимательным и замечать детали.
Телефон пиликнул. СМС от неизвестного номера: «Марина Петровна, это Пётр Архипов. Николай передал мне всё. Спасибо за помощь детям. Мудрость приходит с годами, но иногда нужен взгляд со стороны, чтобы увидеть истину. Ваш зуб мудрости помог раскрыть правду. Будьте здоровы».
Марина Петровна улыбнулась, насколько позволяла опухшая щека. Вот уж действительно — зуб мудрости. Кто бы мог подумать, что обычный визит к стоматологу обернётся такой историей.
За окном темнело. Московские огни зажигались один за другим, превращая город в россыпь светлячков. Где-то там, в деревне, название которой она не знала, пожилой человек наслаждался покоем и тишиной, которых так долго искал. Его дети получат наследство, но не всё — ровно столько, сколько нужно для жизни, но недостаточно для того, чтобы забыть о работе и погрязнуть в праздности. Мудрое решение мудрого человека.
А завтра будет новый день, новые пациенты придут в клинику доктора Караева, и, может быть, кто-то из них тоже принесёт с собой необычную историю. Ведь каждый человек — это целый мир, полный тайн и загадок. Нужно только уметь слушать и наблюдать.
Марина Петровна закрыла глаза. Обезболивающее начинало действовать, боль отступала. Сон приходил медленно, принося с собой странные образы: старик в коричневом пальто, идущий по заснеженной деревенской улице, конверт с завещанием, летящий по почтовым каналам к нотариусу, и белая улыбка доктора Караева, говорящего: «Зуб мудрости удалён успешно. Теперь вы будете мудрее».
Может быть, так оно и было. Может быть, каждая потеря чему-то учит, делает нас мудрее. Даже потеря зуба.